Язычники - Шеридан Энн

Я провожу языком по нижней губе.

— Держу пари, ты бы хотела увидеть, на что действительно способен этот болтливый язык, — говорю я ей, наслаждаясь напряжением в ее глазах и задаваясь вопросом, не могла ли она случайно быть той девушкой в капюшоне, которая стреляла в Маркуса, хотя мое нутро все еще кричит о Фелисити. — Почему ты такая самодовольная, Ариана? Ты что-то скрываешь? В чем-то хочешь признаться?

Джованни переводит взгляд на свою новую жену, его глаза сузились до щелок: у него есть все основания не доверять ей, а учитывая, что он шантажировал ее, пока она не встала на его сторону, он не должен ей доверять. Эта сука настолько мерзка, насколько это возможно.

— О чем она говорит? — Требует Джованни, выплевывая слова, как яд.

Ариана качает головой.

— Понятия не имею, — говорит она. — Я видела эту девушку один раз на твоем званом ужине и пыталась быть милой, и посмотри, к чему это привело. Она просто еще одна ревнивая стерва, которая пытается создать проблемы. Они все такие, ты знаешь это лучше всех.

Джованни усмехается, как будто все, что она только что сказала, имеет смысл, прежде чем снова обращает свое внимание на меня, его губы кривятся в отвращении.

— Тогда чего ты ждешь? — спрашивает он свою жену. — Иди и разберись с ней.

— С удовольствием, — говорит она, ее плечи расправляются от волнения. Она шагает ко мне, ее дорогие красные каблуки стучат по асфальту, когда ее взгляд скользит по моему телу. Она качает головой, как будто то, что она видит, настолько жалко, что даже не стоит ее времени. — Тебе лучше следить за своим языком, — бормочет она, сохраняя наш разговор конфиденциальным. — Я не та, с кем ты хочешь связываться.

— Правда? — Я смеюсь. — Это мило. Хотя, интересно, поняла ли ты уже, что держать язык за зубами — не моя сильная сторона.

Ее лицо меняется, когда она видит, насколько серьезно я настроена уничтожить ее за то, что она сделала со мной.

— Я клянусь, ты, маленькая сучка, — пробормотала она, ее голос слегка дрогнул, забираясь на опасную территорию, где она может разболтать свои чертовы секреты. — Если ты скажешь хоть слово, я отрежу твой чертов язык. Не думай, что я этого не сделаю. Я уничтожу тебя.

— Видишь ли, в этом-то все и дело, — говорю я ей, вспоминая тот вечер во время делового ужина, когда мой отказ вывел ее из себя, и все, что я получила, это пощечину, прежде чем она убежала, заставив меня с полной уверенностью осознать, что она не могла быть девушкой в капюшоне. — Я не думаю, что у тебя получится. У тебя нет того, что нужно, и в глубине души ты это знаешь. Ты просто крутишься вокруг да около, как и все мы, надеясь, что не получишь пулю в лоб. Единственное различие между нами в том, что у тебя за плечами годы практики, и ты делаешь вид, что все это отскакивает от твоих плеч. Хотя, между нами говоря, я думаю, что ты плачешь всю ночь и объедаешься мороженым и арахисовым маслом, потому что не знаешь, как контролировать страх. Ты актриса, Ариана, и это все, чем ты когда-либо будешь.

Она смотрит на меня, с трудом сглатывая и понятия не имея, как на это реагировать, поэтому вместо этого оглядывается через плечо и насмешливо смотрит на своего мужа.

— Мне скучно, — говорит она, как плаксивая девчонка. — Закругляйся. Я хочу выбраться из этой дыры.

Уголки губ Джованни растягиваются в самодовольной усмешке, когда он наблюдает, как его стерва жена важно проходит мимо меня, задевая мое плечо сильнее, чем имеет право любая женщина. Кругом тишина, если не считать стука ее каблуков по подъездной дорожке, когда она удаляется, стараясь высоко держать голову. Не раздается ни звука, пока она открывает дверцу машины Джованни, садится на заднее сиденье и захлопывает ее.

Джованни смотрит на сыновей.

— Последний шанс. С кем вы встречались?

Леви наклоняет голову, и меня охватывает болезненное возбуждение.

— Как умерла моя мать?