Язычники - Шеридан Энн

Джованни смотрит на меня, и, как я и ожидала, его рука летит к моему лицу. Я отшатываюсь назад как раз вовремя: рука Романа успевает перехватить запястье отца, как и в тот вечер много недель назад. Не раздумывая ни секунды, Роман отпихивает руку отца ему в грудь с такой силой, что тот отшатывается на несколько шагов, и каждый из его приспешников вздрагивает от этого толчка.

— Ты переходишь все границы, девочка, — выплевывает Джованни, едва глядя на меня, когда его злобный взгляд скользит по Роману, который, я не сомневаюсь, молча размышляет о моем идиотизме — оказаться в поле зрения его отца во время охоты на ведьм.

Роман делает шаг к отцу, и я усмехаюсь тому, как сужаются его глаза, как страх пульсирует в его венах.

— Скажи мне, отец, — размышляет Роман, наслаждаясь этим больше, чем когда-либо признается. — Как эти агенты узнали о той вечеринке?

— Вы думаете, что я приказал арестовать своих сыновей? — Джованни усмехается, когда что-то привлекает мое внимание у парадного входа в замок.

Роман молча обходит отца, заставляя его тело напрячься от того, что сын находится у него за спиной, в то время как остальные остаются на виду, слишком хорошо зная, насколько идеально они работают в группе.

— Это ты мне скажи, — мрачно бормочет он, когда на верхней площадке лестницы появляется фигура, фигура, которая мгновенно действует мне на нервы. — У тебя есть связи, чтобы провернуть это, и мотивация. Насколько легкой была бы твоя жизнь, если бы трое твоих сыновей были заперты за решеткой. Ты бы ни о чем не беспокоился, но тут ты ошибаешься. Если ты хоть на секунду подумаешь, что нас не вытащат, даже из-за решетки, ты пожалеешь. Будь осторожен, отец.

Джованни усмехается, осторожно отходя в сторону, чтобы видеть всех троих своих сыновей сразу, в то время как его стерва жена проплывает по парадному входу, как будто это место принадлежит ей.

— Не оскорбляй меня, — выплевывает Джованни. — Если бы я хотел избавиться от тебя, я бы всадил пулю в твой жалкий мозг. Не думай, что я принимаю участие в таких нелепых играх, как ты.

Роман смеется и идет обратно к своим братьям, в то время как Ариана встает рядом со своим мужем, протягивая ему напиток, как идеальная маленькая жена, только ее взгляд прикован ко мне.

Мои губы растягиваются в усмешке, когда ее взгляд скользит по моему телу, останавливаясь на каждом шраме. Мне требуется мгновение, чтобы вспомнить, что в последний раз, когда мы виделись, парни идеально завернули меня в платье, которое скрывало степень моих травм, но здесь, в этой укороченной белой майке, мое тело выставлено на всеобщее обозрение, каждый из моих шрамов рассказывает громкую и ужасную историю.

Я ожидаю, что она будет ошеломлена или, по крайней мере, будет выглядеть немного шокированной из-за шрамов, но вместо этого в ее выражении лица появляется самодовольство, и эта сучка выглядит почти счастливой из-за того ада, который я пережила.

Озорная улыбка появляется на моих губах, когда я точно знаю, какие карты у меня на руках.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится? — Спрашиваю я, позволяя ей и всем остальным вокруг нас услышать двойной смысл в моем тоне.

Ариана на мгновение бледнеет, понимая, насколько это может быть опасно для нее, но после того, как она заставила меня раздвинуть ноги, когда я была уязвима и напугана, а затем потребовала, чтобы я отплатила ей за “доброту” во время делового ужина у Джованни, я вроде как надеюсь, что это немного взбодрит ее. Карма — та еще сука, и ее лучше подавать с таким лицом, как у меня.

Она быстро приходит в себя, делая все возможное, чтобы устроить шоу для своего мужа, хотя что-то подсказывает мне, что она устраивает для него хорошее шоу каждую чертову ночь. Ее колени скорее всего в таких же синяках, как и мои, только у меня синяки совсем по другой причине.

— Я просто рада видеть, что эти парни наконец поставили тебя на место из-за твоего болтливого языка.