Правильный ход - Лиз Томфорд

— Продолжай говорить, — настаиваю я, пока она гребет руками по воде.

— Он удочерил меня.

Она вытирает капли воды с лица. — За день до своей смерти моя мама попросила его сделать это. Просить его об этом было нелепо. Ему всего двадцать пять лет, и он профессионально играл в бейсбол. Я была просто ребенком его девушки, но он все равно это сделал. Моя мама была матерью-одиночкой. Мой биологический отец был парнем на одну ночь. Монти удочерил меня, мы сменили фамилию на его, потому что мама этого хотела. После смерти мамы он покинул лигу и устроился тренером в колледж, чтобы заботиться обо мне, потому что у меня больше никого не было. Это самая бескорыстная вещь, которую кто-либо делал для меня, и из-за этого я чувствую себя ужасно.

Я застыл на месте, стоя на мелководье бассейна, ошеломленный уязвимостью, которую Миллер никогда не проявляла рядом со мной. Она использует юмор, чтобы разрядить напряженные ситуации, но сейчас она говорит искренне, потому что Монти заслуживает момента признания. Она хочет, чтобы я понял, насколько он хорош. Как он важен для нее.

Я чертовски люблю этого парня.

— Он беспокоится, что ты уйдешь на пенсию так же, как ушел он, — продолжает она.

Это то, о чем я думаю ежедневно. Если я уйду на пенсию сейчас, то избавлюсь от большого стресса. Конечно, я бы отказался от карьеры которой хотел, но это было бы ради работы, которую я люблю в миллиарды раз сильнее.

— Не надо, — шепчет она. — Услышь это от ребенка того, кто отказался именно от этого. Макс будет жить с этим чувством вины всю оставшуюся жизнь.

Вот почему она вернулась на прошлой неделе. Должно быть, Монти сказал ей дать мне еще один шанс.

— Миллер, я устал, мне тяжело. Все это гребаное время.

— Позволь мне помочь тебе. Позволь мне помочь тебе найти баланс.

Она серьезно относится к чувству вины, которое постоянно чувствует. Но почему? Я знаю Монти. Я знаю, что он за человек. Он бы отказался от всего ради своего ребенка, так же, как и я. Как она этого не понимает? Существует другой вид любви, который приходит в твою жизнь, когда у тебя есть ребенок. Монти не пожертвовал своей карьерой, он просто сменил направление из-за того, что так сильно любил эту маленькую девочку. Настолько, что он носит ее фотографию с софтбола на каждую выездную игру, только для того, чтоб положить ее на стол и смотреть на нее.

Ее глаза прыгают между моими, умоляя, но прежде чем я успеваю ответить, ослепительный свет фонарика блуждает по ее лицу.

— Эй! — кричит охранник. — Бассейн закрыт!

Поворачиваясь, я прикрываю Миллер своим телом, стоя к ней спиной, отчасти для того, чтобы свет падал на ее лицо, но в основном потому, что я чувствую себя настоящим собственником, видя ее в этом маленьком зеленом купальнике, и я не планирую делиться этим видом.

Она за моей спиной разражается приступом смеха.

— Прошу прощения за это!

Я поднимаю руки над водой. — Мы уже уходим.

Миллер продолжает хихикать.

— Я возлагал на тебя надежду, Монтгомери. И вот мы здесь, проводим с тобой одну ночь и я уже влипаю в неприятности.

— Поверь мне, — хихикает она. — У меня в планах доставить тебе гораздо больше неприятностей, чем это.

Это именно то, о чем я беспокоюсь.

Глава 12

Кай

Мы были в разъездах, совершали обход, чтобы сыграть с командой Техаса. У нас не было ни одного выходного с тех пор, как мы уехали из Чикаго, и у меня не было возможности поговорить с Монти наедине. Парни шумно спускаются по туннелю, направляясь к полю, но пока команда готовится к разминке, я тайком проскальзываю в кабинет тренера.

— Привет, Эйс, — говорит Монти, едва поднимая на меня взгляд, пока стоит над своим столом, просматривая отчеты скаутов. — Чем я могу тебе помочь?

Тихо закрыв за собой дверь, я обхожу его стол и, не говоря ни слова, заключаю его в объятия.