Бог Ярости - Рина Кент

Конечно же, Брэн будет заниматься спортом, который посещают только чопорные люди.

Мой друг пинает меня по ноге, ерзая в кресле, которое определенно не предназначено для таких громоздких парней, как мы.

— Тише, Джер. Я пытаюсь сосредоточиться.

— Ты бы не стал этого делать, даже если бы тебе заплатили.

— Неправда, — говорю я, и он поднимает бровь. — Ладно, правда. Но это другое.

— Насколько «другое»? Потому что у меня руки чешутся кого-нибудь здесь избить.

— Настолько, что даже я не буду никого бить.

— Блять. Кто ты такой и что ты сделал с моим другом?

Я хмыкнул.

— Просто сиди на месте, как моя группа поддержки.

— Группа поддержки?

— Если кто-нибудь спросит, то это ты привел меня сюда, а не наоборот. Не могу выглядеть еще более отчаявшимся.

— А кто должен спросить? И почему ты в отчаянии? — он наклоняет голову набок, внимательно изучая меня. — Ты никогда не отчаиваешься. Ты трахаешься чаще, чем мы трое вместе взятые.

— Раньше, Джер. Раньше. Коля безупречно играет роль ворчливого мудака. Должно быть, он заразился от кое-чьего заносчивого присутствия.

Он морщится.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты назвал свой член Колей. Серьезно, дядя Коля — папина правая рука. Это мерзко.

— Да плевать. Попроси его сменить имя.

— Уверен, что должно быть наоборот, раз ты младше, — он качает головой. — Ты собираешься сказать мне, почему мы пришли на этот гребаный лакросс? Это скучно.

— Я знаю, ладно? Как ты думаешь, по какой еще причине он им занимается?

Женщина с морщинистой верхней губой смотрит на нас тем покровительственным взглядом, который бывает у британцев, когда они не хотят высказывать свое недовольство. Я научился этому у цветка лотоса, так как он постоянно смотрит на меня так.

— Хотите фотографию, мэм? — спрашиваю я, и она ахает от возмущения, а потом снова поворачивается к своему ребенку, который улыбается мне. Я подмигиваю ему, и он хихикает.

Я нравлюсь детям и животным. Взрослым — нет. Предпочитаю, чтобы меня обожали невинные существа, а не злобные змеи. Мне нравятся простые вещи, а не запутанные и сложные.

И вот перед вами самый сложный человек на свете.

— Из-за кого ты сегодня пришел? — спрашивает Джереми, но я отмалчиваюсь, потому что все мое внимание украла эта гребаная сучка, которая проскользнула на несколько рядов ниже с двумя другими девушками.

Чертова Клара.

Именно ее-то мне и не хватало.

Она позирует для нескольких селфи и заставляет своих подруг сделать ей целый альбом фотографий. Я заставляю себя не обращать на нее внимания — или пытаюсь это сделать, — когда замечаю цветок лотоса, идущего со своими товарищами по команде к средней линии.

Черт возьми. Я всегда видел его в шортах и футболках, но форма для лакросса королевского синего цвета полностью выглядит иначе, возможно, более обтягивающая. Эти шорты определенно обтягивают его задницу лучше, чем шорты для бега.

Не то чтобы я пялился или что-то в этом роде.

Ладно, я, блять, пялился.

Его волосы уложены в его фирменную прическу прекрасного принца — по бокам короткие, а длинные пряди на макушке зачесаны назад, отчего лицо кажется острым.

Он выглядит серьезным, более серьезным, чем обычно, когда надевает шлем на голову и выходит на середину поля вместе с членом оранжевой команды. Судья бросает мяч вниз, и цветок лотоса борется за него своей длинной клюшкой.

Это какое-то странное дерьмо…

Если подумать, я не жалуюсь на то, как он нагнулся, выставив задницу на всеобщее обозрение. Может быть, лакросс не так уж плох, в конце концов.

Толпа ликует, когда он получает мяч для своей команды. Или так, как это делают люди в чопорном стиле.

Поскольку я раньше играл в футбол, да и сейчас иногда играю, этот вид спорта по сравнению с ним — как Мэри Сью7.

Хотя он и предполагает определенную физическую подготовку. Хм.