Невеста тирана - Лика Семенова (2023)

— Нянька Теофила с ней говорила — уж так увещевала, но все без толку. Сидит, будто не слышит. А теперь все больше плачет, да все ничком. Уж если и я не уговорю — так никто не уговорит. Тогда уж и не знаю… Только ты погоди брату сообщать. Пожалей ты ее. Может, вразумлю. Она ведь не дура.

Паола тронула Джулию за руку:

— Вразуми, миленькая. Вразуми. Время идет. Ведь не дите малое. Век не забуду. Если беду не отвратить — то остается лишь примириться. Нам, женщинам, другого-то и не остается.

Наверное, Паола знала, о чем говорила — сама шла за брата не от большой любви, но женой стала хорошей, преданной. На людях держалась с достоинством. А уж что там было за закрытыми дверями супружеской спальни — дело мужа и жены. Промеж ними одними и должно оставаться. Но Амато хоть и имел скверный нрав, не был тираном Альфи…

Когда за Паолой закрылась дверь, Джулия вновь опустилась на кровать возле сестры. Провела рукой по разметавшимся пшеничным волосам, наклонилась и коснулась губами через сорочку выступающей острой лопатки:

— Сестрица, дорогая, не рви мое сердце.

Марена замерла, будто перестала дышать. Слушала тихий шепот. Джулия прижалась щекой, обняла:

— Может, Паола права? Ведь он богат. Так богат, что нам и не снилось. Пошьют тебе дюжину платьев из шелкового бархата с золотой нитью. Так никакая другая сеньора рядом с тобой вровень не встанет. К тому же люди сказывают, что он красив. Так разве худо?

Марена не шевелилась. Даже на мгновение показалось, что впрямь не дышит. Но тут же вскочила рывком, ухватила Джулию за руку до боли. Крикнула служанкам:

— Все вон! Оставьте нас одних!

Сердце радостно заколотилось — Марена будто, наконец, ожила. Одумается, опомнится. В конце концов, Паола права — Соврано несметно богат, а кто же от богатства откажется? От нарядов, от драгоценностей? Говорят, в Альфи у домов золоченые крыши.

Марена дождалась, когда за служанками закроется дверь. Облизала пересохшие губы:

— Не могу я за него идти, сестрица. Господь свидетель. Никак не могу.

— Почему? — Джулия ласково поглаживала руку сестры.

Марена молчала. Лишь пристально вглядывалась в лицо воспаленными покрасневшими глазами, часто сглатывала. Смотрела так, что стало не по себе, и внутри, как лава вулкана, поднималась ужасная невозможная догадка.

— Нет… — Джулия покачала головой. — Нет!

Марена обречено кивнула, но, казалось, от этого признания ей стало намного легче:

— Да.

Глава 2

— Сестрица, миленькая, как же?

Джулия отстранилась, прижала кончики пальцев к губам. Смотрела на Марену и ясно видела, что той впрямь стало легче. Сестра, наконец, разделила свою тайну. И какую тайну…

Марена опустила светлую голову:

— Уж ты хотя бы не осуждай. Если и ты отвернешься… — она в жесте отчаяния закрыла заплаканное лицо руками.

Золотые волосы рассыпались водопадом, сорочка сползла, демонстрируя белое округлое плечо. Сестрой невозможно было не любоваться. С нее писать бы портреты самым искусным живописцам, воплощая в образах прекрасных целомудренных дев. Хотя сейчас Марена всем своим видом олицетворяла скорее раскаявшуюся грешницу. И была невообразимо хороша в этом чувстве. Впрочем, сестра всегда была прекрасна, будто светилась, в любое время дня и ночи обласканная теплым солнечным лучом. Лучшего выбора тиран Альфи просто не мог сделать, хоть и никогда не видел ее. Марена Ромазо — истинное сокровище Лимоза.