Сезанн. Жизнь - Данчев Алекс

Сезанн. Жизнь
1 из главных фигур искусства двадцатого века, Поль Сезанн уже при жизни перевоплотился в легенду. Его автобиография обросла легендами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с мастерством реставратора удаляет бессчетные напластования, раскрывая истинного человека и создателя – деликатного, разумного, интеллектуального, углубленно укорененного в традиционном обыкновении и смогшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и безоговорочное бескорыстие сделали из Сезанна прототип для подражания, вдохновителем множества поколений дизайнеров. На страничках книжки создатель дает слово самому дизайнеру и людям из его окружения – приятелям и противникам, наставникам и последователям, – а еще столпам прогрессивной культуры, избравшим Поля Сезанна мерилом, мессией, талисманом. Гоген, Пикассо, Рильке, Бекке, Хайдеггер и Матисс открывают тайны гипнотического воздействия, которое Сезанн оказал на искусство двадцатого века, раз и навек изменив наше видение мира.

Сезанн. Жизнь - Данчев Алекс читать онлайн бесплатно полную версию книги

едва изменился свет? Писсарро

смиренный и великий –

так говорил Сезанн и у него учился,

хоть и сам одарен был стократ{546}.

Сезанн открыто признавал влияние Писсарро в контексте знаменитого манифеста импрессионизма и своей причастности к нему. В компании Жоашима Гаске он вспоминал:

Не скрою, я тоже был импрессионистом. Писсарро оказал на меня огромное влияние. Но я хотел сделать импрессионизм незыблемым и вечным, как музейное искусство. То же самое я говорил Морису Дени. ‹…› Послушайте, ведь зеленой лужайки достаточно, чтобы мы увидели пейзаж, а телесный тон отображает лицо, становится им. Выходит, что все мы, как видно, учились у Писсарро. ‹…› Он еще в [18]65 году отказался от черного, от битума, от сиены и охры [в своей палитре]. Это факт. Надо писать тремя основными цветами и их непосредственными производными, внушал он мне. Он был первым импрессионистом{547}.

В обществе Писсарро Сезанн чувствовал себя легко. Его палитра светлела; светлело и на душе. В гармоническом и психологическом восприятии горизонт будущего начинал выглядеть менее мрачно. Совету Писсарро насчет основных цветов он строго не следовал – как и сам мэтр. Сезанн часто пользовался более богатой палитрой, хотя в этот период она сводилась в целом к ярким краскам. Так, «Дом повешенного» (1873) написан одиннадцатью или двенадцатью красками, все они – яркие. Показательно многообразие синего, зеленого и желтого: кобальт, синий ультрамарин, небесно-голубой (чистый или с азуритом), виридиан, венецианская ярь, изумрудно-зеленый, желтая охра (или желтый марс), желтый хром и киноварь; белый тоже применялся, но нет землисто-темных (коричневых) тонов и черных пигментов – разительная перемена по сравнению с тем, что так возмущало жюри Салона. Палитра Писсарро в работе «Домик Пиетт. Монфуко» (1874) оказалась более сдержанной и включала синий ультрамарин, желтый кадмий, свинцовый сурик (насыщенный оранжево-красный), ализариновый красный, кобальтовую зелень и свинцовые белила; выбор как красных, так и зеленых пигментов был необычен{548}.

Сезанн с товарищами в окрестностях Понтуаза. 1874

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий