Патрульные Апокалипсиса - Ладлэм Роберт (2007)

— Я так ничего ему и не сказала. Видишь ли, Гарри был не просто начальником Фредди, он его любил. Мне не хватило смелости рассказать ему о наших проблемах. Какой смысл? Фредди умер — по документам.

— Было еще кое-что, — тихо сказал полковник, — о чем вы, Карин, не могли знать. Из трех своих последних внедрений де Фрис принес абсолютно ложную информацию. К тому времени мы переманили на свою сторону довольно многих из Штази, они знали, что скоро останутся без работы и пойдут под суд, так что с радостью соглашались сотрудничать. Несколько таких агентов представили доказательства, противоречившие донесениям де Фриса.

— Почему вы его не ткнули носом? — спросил Дру. — Не прижали к стенке?

— Нам было не все ясно, — ответил Витковски, качая головой. — А вдруг его обманули, перехитрили? Или он сгорел? В прошлом же это был непревзойденный агент, может, эти промахи — результат переутомления? Ты делаешь ошибочные выводы, а мы не могли?

— Вы помянули что-то важное, Стэнли, — сказала Карин. — Что?

— Лишь один факт, но подтвержденный двумя перевербованными агентами, не знавшими друг друга. Штази был спрутом с сотней глаз и тысячей щупальцев; в каком-то смысле он управлял подземными силами страны... Так вот, ваш муж дважды летал в Мюнхен и встречался с генералом Ульрихом фон Шнабе; позже выяснилось, что этот человек один из вождей неонацистского движения. Убит в тюрьме своими же людьми до допроса.

— Итак, зерно было брошено, и расцвел ядовитый цветок по имени Гюнтер Ягер, — сказала Карин, недоверчиво склонив голову. Но как? Как?

— Может, пленка что-нибудь даст. — Лэтем мягко отстранил полковника и обнял ее за плечи, потом повернулся к Витковски. — Достань свой хитрый телефон и позвони людям Моро в Бонне. Пусть они закажут нам трехместный номер в гостинице «Кенигсхоф» с видеомагнитофоном для дублирования.

— Ya wohl, mein Heir! — улыбнулся полковник, одобрительно щурясь в призрачном свете луны. — Говоришь как настоящий командир, хлопчик.

— Но как же? — вскрикнула неожиданно Карин, обратив измученное лицо к бегущим по небу ночным облакам. — Как человек мог стать совсем другим?

— Выясним, — сказал, обнимая ее, Дру.

То приглушенные, то гремевшие по-немецки слова создавали странный ритм — поразительный поток звуков, и вызывающий оцепенение, и одновременно наэлектризовывающий публику, — жуткую смесь молитвы и угроз. Действующие лица на экране также гипнотизировали, несмотря на постоянное движение небольшого камкордера, который твердо в руках было не удержать, и на штору, часто заслонявшую объектив. Белокурый священник обращался к мужской аудитории из тридцати шести человек. Некоторые, судя по одежде, не были немцами, но каждый — в дорогом одеянии, некоторые облачились не столь официально, как другие: костюмы яхтсменов и спортивная одежда от Диора соседствовали с деловыми костюмами. Одни сосредоточенно слушали, кое у кого в глазах читалось явное смущение, когда речь страстного оратора становилась слишком бурной, но все поднимались как один во время частых выкриков «Sieg Heil!» А неистовый священник со светлыми волосами и пронзительным взглядом действительно завораживал.

Прежде чем начать просмотр видеозаписи, лейтенант Энтони встал перед отрядом в большом номере гостиницы «Кенигсхоф» и сообщил:

— В камере объектив с переменным фокусом и высокочувствительный микрофон, так что вы все услышите, а я попробовал сделать крупные планы всех присутствующих в целях опознания. Поскольку мистер Лэтем не знает немецкого, мы с Крисом пригласили английскую машинистку и постарались тщательно перевести все, что говорил этот Гюнтер-Ягер — текст далек от совершенства, но достаточно ясен.

— Вы очень предусмотрительны, Джерри, — похвалил его Дру, садясь между Витковски и Карин.