Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

— Есть, есть! И я скажу! Я — ваша единственная гарантия, запомните это! Как я уже говорил, вы часто бываете вне дома, собирая всякую чепуху. Вполне возможно, что у вас нет времени, чтобы заниматься своей семьей. А поэтому возникли проблемы. У вас совершенно необузданный сын, он слишком много пьет и испытывает душевные муки после каждой плохой ночи. Но не это самое страшное, а то, что он педераст. И я знаю, кстати, одного старика в Кос-Кобе, которому ваш сынок нанес моральный ущерб...

— Это ложь.

— У нас есть фотографии... Их у нас по крайней мере дюжина. И на всех изображен ваш полусвихнувшийся сынок, стоящий ночью рядом со своей машиной... Ну, а тому старику, которого пользовал ваш сын, мы платили за то, чтобы он был ласков и не обижал неуправляемого мальчишку, который ни о чем не подозревал. Есть у меня и копии счетов, и, конечно, официальное заявление. Понимаю, что и это не так уж страшно: у детей миллионеров свои причуды, люди понимают... Куда хуже обстоит дело с вашей дочерью! Вот она действительно в опасности. Но ваш друг Марио и здесь не постоял за ценой, чтобы охранять ее... и вас...

Тривейн откинулся на спинку кресла. Он не чувствовал злости. Только отвращение и легкое изумление.

— Вы имеете в виду ваш героин? — просто спросил он.

— Мой? Вы, видимо, меня плохо слышите! Девчонка, возможно от скуки или развлекаясь, получила пакет лучшего, турецкого...

— Вы убеждены, что сможете это доказать?

— Лучшего, турецкого героина стоимостью более двухсот тысяч. Может, у нее есть и своя собственная сеть, пусть даже небольшая... Ведь эти фантастические женские школы неотделимы от нашей сегодняшней действительности... Да вы и сами знаете! Вы не читали, кстати, в газетах о дочери одного дипломата, которую поймали несколько месяцев назад? А все потому, что у него не было такого друга Марио, как у вас...

— Я спросил вас, можете ли вы все это доказать?

— А вы полагаете, что нет? — процедил де Спаданте, тщательно выговаривая каждое слово. — Не будьте глупцом! А вообще-то вы глупы, мистер Высокомерие! Думаете, что знаете каждого, кого видели с вашей дочерью? Полагаете, что я не смогу предоставить лейтенанту Фаулеру из гринвичской полиции список имен и мест? Семнадцать лет — не такой уж юный возраст, амиго... Читали о тех богатых ребятках из какой-то негритянской организации, которые взрывали здания и нарушали общественный порядок? Не скажу, что ваш сын один из них, но люди так могут подумать: ведь они видят подобное каждый день. А двести тысяч долларов...

Тривейн встал: терпение его лопнуло.

— Вы понапрасну тратите мое время, де Спаданте. Вы еще грубее и глупее, чем я думал. Все, что вы рассказали, — шантаж. Уверен, что как следует все продумали, но вы потеряли чувство времени и не знаете тех, о ком говорили. А это немаловажно. Да, вы правы, семнадцать и девятнадцать лет не такой уж невинный возраст в наши дни, и советую вам как следует подумать над этим. Ведь именно вы — часть той жизни, которую молодежь не хочет больше терпеть. А теперь независимо от того, извините вы меня или нет...

— А как насчет сорокадвухлетнего возраста?

— Что?

— Сорок два года — далеко не ребяческий возраст... У вас прелестная жена, и она как раз находится в этом возрасте. У нее полно денег и есть одно или два желания, которые она не может удовлетворить на своем большом ранчо или, скажем, в волшебном замке на берегу океана. Эта самая леди имела серьезные проблемы с выпивкой несколько лет назад...

— Вы вступаете на опасную дорогу, де Спаданте!

— Да вы слушайте, слушайте хорошенько! Некоторые из этих роскошных женщин приезжают в Вашингтон и крутятся вокруг ист-сайдских баров. Другие направляются в Гринвич, во всевозможные увеселительные заведения, куда приезжают богатые шалопаи. Ну, а еще те, кто за доллары готовы на все... Потом парочка отправляется в шикарный отель...

— Предупреждаю вас!