Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

— Нам повезло, и мы всегда помним об этом, — призналась Филис.

— Хорошо сказано, юная леди! — так же искренне воскликнул Франклин Болдвин. Ему хотелось, чтобы Филис почувствовала правдивость его слов. — Когда капитан Ахаб снова окажется на берегу, пусть обязательно позвонит мне. Дело срочное...

— Передам непременно!

— Всего хорошего, моя дорогая!

— До свиданья, мистер Болдвин.

Филис обманула Болдвина: муж каждый день звонил в офис, более того, отвечал на десятки звонков людей куда менее важных, нежели Франклин Болдвин. А ведь Эндрю любил старика и не раз говорил об этом жене. Довольно часто он обращался к банкиру за помощью, — когда нужно было, например, найти верный путь в запутанных лабиринтах международных финансовых операций. В чем же дело? Почему Эндрю не звонит Болдвину? Филис не понимала.

* * *

Ресторанчик был небольшим, на сорок мест, и находился между Парк— и Мэдисон-авеню. Он отличался великолепной кухней, высокими ценами и дорогими напитками. Посетители его являли собой средних лет служащих, которые неожиданно получили намного больше денег, чем когда-либо зарабатывали, и которым страшно хотелось оставаться такими же молодыми, какими они некогда были. В баре было пусто, роскошная стойка отражала мягкий, падающий под углом свет. Все здесь навевало воспоминания о ресторанах далеких пятидесятых. Интерьер, несомненно, отражал именно эту идею — во всяком случае, так считал хозяин.

Он слегка удивился, когда в ресторан нерешительно вошел хорошо одетый низкорослый человек лет шестидесяти. Посетитель огляделся по сторонам, привыкая к полумраку. Хозяин поспешил ему навстречу.

— Желаете столик, сэр?

— Нет... — ответил нежданный гость. — Я должен здесь кое-кого встретить... Не беспокойтесь, пожалуйста... У нас есть столик...

И тут же в глубине зала он заметил нужного ему человека. Он быстро направился к нему, неуклюже протискиваясь между стульями.

Хозяин вспомнил, что человек, сидевший в углу, просил предоставить ему отдельный стол.

— Не лучше ли было встретиться в другом месте? — спросил низкорослый, усаживаясь.

— Не беспокойтесь, мистер Ален, — ответил его собеседник, — никто из ваших знакомых сюда не придет.

— Надеюсь...

Подошел официант; они заказали выпивку.

— Я вообще не уверен, что вам следует волноваться, — продолжал тот, кто ждал. — Мне кажется, из нас двоих рискую я, а не вы.

— Но вы же хорошо знаете, что о вас позаботятся, — возразил Ален, — так что не будем терять времени. Как дела?

— Комиссия единодушно одобрила кандидатуру Эндрю Тривейна...

— Он не согласится!

— Похоже, наоборот... Ведь сам Болдвин должен сделать ему это предложение. Кто знает, возможно, уже сделал...

— Если это так, вы опоздали...

Ален поморщился и стал смотреть на скатерть.

— Мы кое-что слышали, — продолжал он, — но думаем, эти слухи — отвлекающий маневр... Мы полагаемся на вас. — Он быстро взглянул на собеседника и снова уставился на скатерть.

— Я не мог держать это дело под контролем, — ответил тот. — В Белом доме этого вообще никто не может. Доступ к комиссии весьма ограничен. Мне еще повезло, что я узнал, как она называется.

— Вернемся к этому позже, мистер Уэбстер. Но скажите, почему они думают, будто Тривейн примет их предложение? Почему именно он? Ведь его Дэнфортский фонд ничуть не меньше, чем у Форда или Рокфеллера. Как он его оставит?

— А зачем оставлять? — возразил Уэбстер. — Он может взять отпуск или что-нибудь в этом роде...

— Ни один фонд такого уровня, как Дэнфортский, не согласится на столь длительное отсутствие руководителя. Особенно если речь идет о такой работе... Они уже все и так беспокоятся.

— Не понимаю...

— Вы что, — перебил собеседника Ален, — серьезно считаете, что все они там неприкосновенны? Поймите же, им нужны в городе друзья, а не враги. Что будет, если Болдвин уже сделал предложение, а Тривейн согласился?