Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

Его здесь уже хорошо знали и приветствовали без каких бы то ни было церемоний. Боннеру было известно, в чем причина его теплых отношений с небольшим штатом сотрудников подкомитета: в его нетрадиционном для военного поведении. Легкий в общении, склонный к юмору, лишенный даже капли заносчивости, он был своим у Тривейна. Боннер давно заметил, что гражданские хорошо относятся в людям в форме, — особенно в парадной, как того требовали правила Пентагона, — если тот, кто ее носит, настроен скептически по отношению к собственной профессии. Дело понятное...

Ему ничего не стоило зайти в офис Тривейна. Он мог снять китель и на пороге перекинуться шуткой с его секретаршей. Мог войти в любую комнату, ослабив узел на галстуке и расстегнув ворот рубашки, и поболтать пару минут с парнями вроде Майка Райена и Джона Ларча, а возможно, и с блестящим молодым юристом Сэмом Викарсоном. Вот и сейчас надо рассказать им парочку анекдотов, высмеивающих чопорно-важных, всем известных генералов. Затем он как бы спохватится, что отвлекает их от работы, и отправится просмотреть утренние газеты в кабинете Тривейна. Парни станут весело протестовать, а он, улыбнувшись, предложит им выпить после работы.

Все это займет каких-нибудь шесть-семь минут.

Итак, он отправится в кабинет Тривейна, отпустив секретарше комплимент относительно ее наряда, прически или еще чего-нибудь в этом роде, и подойдет к стоящему у окна креслу.

Ни отдыхать в этом кресле, ни листать газеты он, конечно, не собирается. Просто рядом, у правой стены, есть шкаф, где хранятся папки. Его-то он и откроет. Останется только выдвинуть ящик, на котором красуется буква «Дж»: «Дженис индастриз» — Пало-Альто, Калифорния. Достав папку, он задвинет ящик и вернется к креслу. У него будет пятнадцать минут для того, чтобы в полкой безопасности сделать выписки из документов и положить их на место.

Вся операция займет менее двадцати пяти минут, и единственный, на его взгляд, элемент риска заключается в том, что кто-то из сотрудников или секретарша могут войти в кабинет. В таком случае он скажет, что кабинет был открыт, и он заглянул из любопытства.

Правда, кабинет Тривейна никогда не оставался открытым. Он всегда был заперт. Всегда.

Майор Пол Боннер должен был открыть его тем самым ключом, который утром вручил ему генерал Лестер Купер...

Все это была проблема приоритетов. Боннера от нее тошнило!

Глава 15

Поднимаясь по ступенькам Капитолия, Тривейн знал, что за ним следят. В этом он убедился по дороге из своей конторы в центр города, когда дважды остановился: сначала у книжной лавки на Род-Айленд-авеню, где в тот час было мало машин, затем когда решил вдруг заехать в резиденцию посла Хилла в Джорджтауне (которого, правда, дома не оказалось).

Еще на Род-Айленд-авеню он заметил серый «понтиак» с закрытым кузовом, который встал в нескольких метрах от его машины. Он даже услышал, как «понтиак» задел колесами бордюр тротуара.

Еще через двадцать минут, когда Тривейн подходил к главному входу резиденции Хилла в Джорджтауне, он услышал звонок точильщика — тот медленно ехал по улице, мощенной булыжником, и зазывал служанок, расхваливая свой инструмент. Увиденное всколыхнуло память о далеком детстве в Бостоне, Тривейн улыбнулся и вдруг снова увидел «понтиак», который ехал вслед за медленно ползущим фургоном. Похоже, водитель нервничал: ему никак не удавалось обогнать фургон на этой узкой улице.

Поднимаясь по лестнице Капитолия, Тривейн мысленно перебирал вопросы, которые нужно обсудить с Уэбстером. Вполне возможно, что как раз Уэбстер и дал указание вести раздельную охрану, хотя, конечно, s этом не было никакой нужды. И дело здесь не в личной храбрости Тривейна, просто теперь он стал лицом весьма известным и редко передвигался один. Сегодняшняя поездка была не в счет, скорее исключение, чем правило.