Тривейн - Ладлэм Роберт (1995)

Ясно одно: он должен убедить Марио де Спаданте, что сделал все как надо. Рассказать подробно, о чем его расспрашивал Тривейн и о своих ответах. Так, чтобы никто не мог обвинить «счетовода» в том, что он проболтался. И вовсе не обязательно посвящать Марио де Спаданте в сделанные им выводы.

«Счетовод» не должен быть повешен...

* * *

Пол Боннер, толкнув дверь, вошел в погребок, один из сотни таких в Сан-Франциско. Его сразу же оглушили резкие звуки оркестра, разместившегося на небольшой эстраде, здесь же извивались в откровенных Движениях танцовщицы с обнаженной грудью. Впрочем, последнее обстоятельство никак майора не взволновало.

В принципе это был самый заурядный бардак. Боннер на секунду задумался, какой эффект произвело бы его появление, явись он сюда в форме, а не в спортивном пиджаке и брюках из грубой бумажной ткани. На всякий случай он снял галстук и сунул его в карман.

Тяжелый табачный запах забивал даже запах марихуаны.

Подойдя к стойке, майор достал из кармана пачку французских сигарет «Голуаз» и заказал «бурбон». Ему пришлось прокричать заказ — так было шумно, а когда он отпил глоток, то был изумлен вкусом пойла — вернее, его отсутствием — кислятина, явно разбавлено.

Майор старался усидеть на стуле, не двигаясь с места, что было не так-то просто: его постоянно толкали всякие бородатые выпивохи и полуобнаженные официантки, многие из которых уже положили глаз на чисто выбритое лицо и коротко остриженные волосы нового клиента.

Теперь он знал, что тот, ради кого он пришел, его видит. В джинсах и какой-то рубахе, смахивавшей на нижнее белье, его информатор стоял в каких-нибудь восьми футах. Почему-то в сандалиях, длинные волосы падали на плечи как-то слишком уж неестественно аккуратно. «Похоже, парик», — подумал Боннер. Хороший парик, правда, абсолютно не вяжется со всем видом незнакомца.

Взмахнув пачкой сигарет, Боннер поднял стакан с «бурбоном», как бы его приветствуя.

В следующее мгновение информатор подошел к Боннеру, остановился с ним рядом и, наклонившись к самому его уху, спросил:

— Прекрасное место, не так ли?

— Несколько утомительно... Впрочем, вы хорошо сюда вписываетесь...

— Это моя гражданская одежда, майор...

— Весьма подходящая... Пошли отсюда!

— Ну нет, поговорим здесь.

— Почему вы хотите остаться?

— Не хочется попадать в досье.

— Вам нечего бояться, обещаю... Идемте, будьте благоразумны. Здесь не место для подобных разговоров. О черт! Здесь как в парной!

Человек в парике внимательно посмотрел на Боннера.

— Вы правы. Об этом я не подумал. Нет, вы на самом деле правы! Но сначала рассчитаемся.

Боннер спрятал сигареты в карман рубашки и достал бумажник. Вынув три стодолларовые купюры, протянул собеседнику.

— Ого, майор! Почему вы не выписали мне чек?

— В чем дело?

— Попросите бармена разменять.

— Он не захочет...

— Попробуйте.

Повернувшись к бару, майор с удивлением и неприязнью увидел, что бармен стоит совсем рядом, не спуская с них глаз. Через минуту в руках у майора была целая кипа пяти-, десяти— и двадцатидолларовых бумажек.

— Прекрасно! Теперь пошли. Пройдемся по улице, словно два ковбоя! Только одно условие, майор: мы пойдем туда, куда скажу я... Идет?

— Идет.

Покинув погребок, они двинулись в южном направлении по старому индейскому району. Продавцы, торговавшие с лотков и в палатках, шумно доказывали готовность племен принять независимую экономику. Здесь, в О'Лири-Лейн, — заявляли они, зарождается большая часть прибыли.

— Судя по вашей обычной предосторожности, — проговорил майор, — вы вряд ли что-нибудь записали?

— Конечно, нет! Но все помню, можете записать сами.

— Встреча длилась около трех часов?

— На то я и приставлен к делу «Дженис», чтобы не жаловаться на память, — усмехнулся информатор и махнул рукой налево. — Сюда...