По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (2014)

— Малыш, ты чего это поднялся в такую рань?

Иду к холодильнику, открываю его, ищу, чем бы прополоскать горло. Еще надо срочно почистить зубы, но если он готовит завтрак, не очень хочется приправлять еду привкусом зубной пасты.

— Хотел принести тебе завтрак в постель.

Мне кажется, ответ его прозвучал с довольно большой задержкой, да и голос какой-то странный. Отворачиваюсь от холодильника, смотрю на него. Он продолжает стоять, уставившись на сковородку.

— Малыш, с тобой все в порядке?

Закрываю дверцу, так ничего и не найдя.

Он даже не поднял головы, чтобы посмотреть на меня.

— Эндрю!

Сердце мое колотится все быстрей, хотя, казалось бы, с чего это вдруг?

Подхожу ближе, кладу руку ему на плечо. Он отрывает взгляд от сковородки, медленно переводит его на меня.

— Эндрю…

Вдруг ноги его медленно подкашиваются, и он с грохотом падает на белую кафельную плитку. Лопатка, которую он держал в руке, ударяется об пол, разбрызгивая горячий жир. Пытаюсь подхватить его, но не успеваю. Все происходит как в замедленной съемке: я кричу, протягиваю к нему руки, тело его неудержимо валится вниз, голова со стуком падает на твердую плитку. Его начинает трясти, тело дергается в страшных конвульсиях, и замедленная съемка словно сменяется ускоренной. Мне становится страшно.

— Эндрю! Боже мой, Эндрю!

Хочу хоть как-то помочь ему, но его продолжает трясти. Глаза выкатываются из орбит, челюсти стиснуты, губы застывают в жуткой гримасе, обнажая зубы. Руки и ноги нелепо скрючились, сведенные судорогой.

Я снова вскрикиваю, из глаз потоком текут слезы.

— Помогите! Помогите, кто-нибудь!

Внезапно я прихожу в чувство и бегу к телефону. Ага, вот его телефон, на столике. Набираю девять один один, через две секунды нас соединяют, а я тем временем выключаю плиту.

— Умоляю, помогите! У него припадок! Кто-нибудь, приезжайте скорее!

— Прежде всего успокойтесь, мэм. Припадок продолжается?

— Да!

С ужасом гляжу, как Эндрю трясется на полу. Я так напугана, что, кажется, сейчас сама потеряю сознание.

— Мэм, немедленно уберите подальше от него все, обо что он может пораниться. Он носит очки? Он может удариться головой обо что-нибудь твердое?

— Нет! Но он уже ударился головой о пол, когда падал!

— Хорошо. Сейчас найдите что-нибудь подложить ему под голову, подушку или еще что, чтобы он снова не ударился.

Озираюсь по кухне, ничего подходящего не вижу, бегу как сумасшедшая в гостиную, хватаю маленькую диванную подушку и несусь обратно. Кладу мобильник и довольно долго пытаюсь подсунуть подушку ему под голову; она продолжает дергаться.

«О господи, что же с ним?»

Снова прикладываю мобильник к уху:

— Да, подложила под голову подушку!

— Хорошо, мэм, — слышу спокойный голос дежурной, — теперь скажите, как долго у него длится припадок? Вам известны причины, которые могли привести к припадку?

— Я… я не знаю, минуты две, может быть, самое большее три. И при мне с ним ничего такого не было… Это в первый раз. И он никогда ни на что не жаловался…

О господи, ведь и правда, он никогда мне об этом не говорил. В голове полный раздрай, и я снова теряю самообладание.

— Прошу вас, скорее пришлите «скорую»! Слышите? Как можно скорее!

Слезы душат меня.

Тело Эндрю больше не дергается.

Дежурная молчит.

— Он больше не двигается! Что мне делать?

— Так, мэм, теперь поверните его на бок. Высылаем «скорую». Ваш адрес?

Смысл вопроса доходит до меня, когда я пытаюсь повернуть его на бок, и у меня леденеет кровь в жилах.

«Господи, не знаю! Проклятье, я не знаю адреса!»

— Я не знаю…

Вскакиваю с пола и мчусь к полке, где лежит почта, нахожу на верхнем конверте адрес, диктую.

— «Скорая» выезжает. Хотите оставаться на линии, мэм, пока она не приедет?