По дороге к любви - Редмирски Дж. А. (2014)

Не понимаю ни слова, что она говорит? Может, мне показалось и она ничего не сказала? Не отвечаю. Не могу оторвать глаз от Эндрю, который лежит на кухонном полу и не движется.

— Он без сознания! Боже мой, почему он не приходит в себя?

Я испуганно закрываю ладонью рот.

— Это нормально, — говорит она, и я вдруг снова обретаю способность слышать ее голос. — Так все-таки, мэм, вы хотите оставаться на линии, пока не прибудет «скорая»?

— Да, прошу вас… не вешайте трубку. Пожалуйста…

— Хорошо, я буду с вами.

Единственное утешение теперь для меня — ее голос. Я задыхаюсь. Мысли путаются. В горле комок, говорить трудно. Сейчас я способна только стоять и смотреть на него. Мне страшно даже присесть на пол рядом с Эндрю, я боюсь, что у него снова начнется припадок и мне тоже достанется.

Через несколько минут слышу за окном сирену «скорой помощи».

— Думаю, они уже на месте, — слышу я в трубке далекий голос.

А я все еще боюсь оторвать взгляд от Эндрю.

«Почему это случилось?»

Слышу стук в дверь, собираюсь с силами, вскакиваю и бегу открывать. Не помню даже, что уронила мобильник Эндрю на пол, он включен, и дежурная все еще на линии. Вижу только, как Эндрю поднимают, кладут на носилки и затягивают ремешки.

— Как его имя? — слышу я чей-то голос, думаю, что это кто-то из бригады «скорой помощи», но лица не вижу; вообще ничего не вижу, кроме Эндрю, которого вывозят из квартиры.

— Эндрю Пэрриш, — отвечаю я едва слышно.

Смутно слышу, как кто-то сообщает мне название больницы, куда его повезут. Они уезжают, я стою на месте как столб, тупо глядя на дверь. Проходит несколько долгих минут, пока в голове у меня все не выстраивается. Я хватаю мобильник Эндрю и начинаю искать номер его матери. Звоню, сообщаю, что случилось, слышу ее плач в трубке, потом она, кажется, роняет телефон.

— Мисс Пэрриш? Мисс Пэрриш? — Глаза щиплет от слез. — Мисс Пэрриш?

Но на другом конце тишина.

Я наконец одеваюсь, напяливаю что под руку попадет, хватаю ключи от машины Эндрю, сумочку и выбегаю на улицу. Выезжаю, и только через несколько минут до меня доходит, что я совсем не знаю, куда ехать и где я теперь. Вижу заправочную станцию, останавливаюсь, чтобы спросить, как добраться до больницы, выслушиваю объяснения, еду дальше, с трудом нахожу нужное здание, едва не заблудившись. Голова плохо работает.

Хлопаю дверцей, бегу в отделение скорой помощи. Сумочка висит на плече и хлопает меня по спине. Если бы я ее уронила, то вряд ли заметила бы. Сестра за стойкой набирает на клавиатуре его имя, сообщает, куда идти, я бегу и попадаю в приемный покой. Я здесь совершенно одна.

Думаю, прошел уже час, но могу ошибаться. Час. Пять минут. Неделя. Для меня это сейчас совершенно безразлично, ощущение такое, что времени вообще больше нет. В груди больно, я слишком много плакала. Хожу по коридору взад и вперед без остановки, бездумно считая пятнышки под ногами на ковре.

Проходит еще час.

Обстановка в приемном покое невероятно унылая: безвкусные коричневые стены и коричневые скамьи в два ряда по центру. Высоко на стене над дверью часы, тикают, секундная стрелка ходит по кругу… Или не тикают? Похоже, у меня что-то со слухом, да и соображаю туго. На столике кофейник, рядом умывальник. Появляется какой-то человек, кажется, выходит из той двери, наливает в пластмассовый стаканчик кофе и исчезает.

Еще час.

Ужасно болит голова. Губы потрескались, саднят. То и дело их облизываю, но становится только хуже. Куда-то подевались все медсестры, надо было остановить ту, которую я видела в последний раз, она мелькнула в длинном, залитом светом флуоресцентных ламп коридоре и пропала, будто ее и не было.

Почему так долго никого нет? Что происходит?

Тру рукой лоб, лезу в сумочку, чтобы достать мобильник Эндрю, и вдруг слышу знакомый голос.

— Кэмрин…

Резко поворачиваюсь всем телом.