Вместе мы удержим небо - Фьестад Эллен (2013)

Операции подобного рода не запрещаются швейцарским законодательством. Однако в силу неоднозначного отношения к данному вопросу мы предпочитаем не афишировать свою деятельность. По прибытии вам будет предложено подписать обязательство о неразглашении содержания договора и факта осуществления медицинского вмешательства. После того как операция будет выполнена, никаких контактов между сторонами не предусмотрено. Если обязательство о неразглашении будет нарушено, вы будете принуждены к молчанию.

Мы не несем ответственности за изменения психики, которыми может сопровождаться эта операция.

Благодарим вас за то, что обратились к нам.

«Вы будете принуждены к молчанию» – это как понимать? У Луки мурашки по спине забегали. Но не только от страха. А может, и правда…? Им с Гардом? Поменяться сердцами? Ох, дичь какая. Она листает дальше. В папку вложены таблицы и графики, иллюстрирующие работу сердца. Информация о медикаментах, которые должны воспрепятствовать отторжению телом вживленного органа. Физиотерапевтические упражнения, которые им придется потом делать, чтобы организм вернулся в норму. Расшифровка их анализов крови; насколько Лука может судить, анализы свидетельствуют, что оба они практически здоровы. Разъяснение врача, в котором констатируется, что пока еще подобных операций, от одного живого человека другому, не проводилось, но что ранее он неоднократно осуществлял идентичные пересадки от умершего донора. И что он заверяет, что эту операцию провести будет проще, поскольку оба сердца здоровы и поскольку это будет плановая операция, осуществляемая под строгим контролем. В папку вложена также карта швейцарского городка Эйдингена. Лука перелистывает бумаги и добирается до последнего листа. Это распечатка двух авиабилетов. На ближайшую среду. Самолет летит уже в эту среду! Господи, он и правда все спланировал.

Она осторожно просовывает ладонь под рубашку, прижимает к коже там, где бьется сердце, чувствует его удары. Каково это будет? Носить в своем теле сердце другого человека? Как ее кровь будет прокачиваться через него? Она где-то читала, что сердце размером такое же, как сжатый кулак человека, которому оно принадлежит. У Гарда кулак больше, чем у нее.

Но ведь четыреста тысяч евро? Она понимает, что операция осуществима. С медицинской точки зрения. Но ведь она вряд ли может быть разрешена законом? К тому же таких денег у них все равно нет. Что бы там Гард ни вообразил себе. И им этих денег не наскрести ни за что. Слава богу.

32

– Ну ты совсем больной.

– А, прочитала, значит, – улыбается Гард.

– Но мы же не можем на самом деле это сделать.

– Еще как можем.

– Да это же стоит кучу денег. Откуда нам взять столько?

Гард сует руку в задний карман брюк. Нащупывает рассыпающийся от ветхости листок бумаги. Захватывает пальцами. Осторожно кладет на стол. Листок уже совсем растрепался.

Гард кивает головой на бумажку.

– Читай.

Лука осторожно разворачивает лист. Тот распадается на четыре части. Лука поднимает взгляд на Гарда.

– Ой…

– Ничего страшного, ты читай.

Лука раскладывает все четыре части перед собой как пазл. Читает. Снова и снова. Ее глаза раскрываются все шире. Она смотрит на Гарда.

– Это завещание твоего отца.

– Видишь, что он пишет?

Лука перечитывает его заново.

– «Трать деньги на то, что придаст тебе уверенности в завтрашнем дне», – шепчет Лука.

Гард вперивает взгляд своих ярко-синих глаз в черные глаза Луки. В его глазах разгорается огонек. Алый огонек среди всей этой синевы. Огонек, которого она раньше не замечала.

– Нет, слушай, ты действительно хочешь этого?