Ускользающая тень - Крис Вудинг (2007)

Начинаю яростно сопротивляться. Вырываюсь из рук охранников. Неизвестно откуда берутся силы. Как представлю, что меня привяжут к раме и начнут резать… Бью одного из охранников ногой и чувствую, как ломается его лодыжка. Тот кричит – типичный гуртский крик. Этот звук мне прекрасно знаком. Тут кто-то бьёт меня дубинкой по голове, и я повисаю на их руках. Больно. Но для того, чтобы оглушить, этого мало. Снова пытаюсь вырваться, но меня бьют опять, и я успокаиваюсь.

Бесполезно. Я слишком долго голодала и слишком много времени провела в той пещере, почти не двигаясь. У меня сейчас никаких шансов противостоять оставшимся охранникам. Один проклинает меня на чём свет стоит и, держась за ногу, оседает на пол. Остальные привязывают ремнями, а врачеватель подходит всё ближе и ближе, в руке у него длинная полая стеклянная игла. Внутри искрится янтарная жидкость. Всё ещё пытаюсь увернуться, но сил не осталось. Игла всё ближе. Наконец втыкается в руку, и неожиданно мне становится очень спокойно. Постепенно расслабляюсь, пока не проваливаюсь в сон.

Поле битвы усеяно окровавленными останками. Потолок пещеры нависает низко, при каждом взрыве с него дождём сыплются сталактиты. Воздух разрывают последовательные залпы осколочной пушки.

Но я цела и невредима. Лечу на крошечных, жужжащих крылышках над поверженными воинами – и нашими, и гурта. На лицах убитых навечно застыли ужас и потрясение, они покрыты грязью и кровью. Воздух наполняют отвратительные запахи сражения, а меня несёт ветром дальше, к моей цели.

Наконец я вижу его. Лежит, скорчившись, на краю воронки, рядом с убитыми товарищами. Глаза их пусты. Он дрожит. На грязном лице дорожки слёз.

Это мой сын.

Подлетаю к нему, он поднимает глаза. Отчаянно тянет ко мне руки, но я слишком высоко, ему не дотянуться.

– Я здесь, – говорю я. – Я нашла тебя.

Джей шепчет в ответ какую-то бессмыслицу. И тут понимаю – это шифр. Наш тайный язык. Я должна разгадать смысл.

– Где ты? Где?

– Я иду к тебе, – отвечаю я.

И вдруг налетает мощный порыв ветра и, пахнув удушающим жаром, относит меня совсем в другую сторону.

– Где ты? – кричит Джей, но меня увлекает прочь. С такими маленькими крылышками сопротивляться урагану невозможно. Я всё же пробую, но ничего не выходит.

– Я всегда с тобой! – выкрикиваю я, но меня унесло так далеко, что Джей не слышит.

Просыпаюсь в каком-то кабинете. В таких роскошных помещениях я тут ещё не бывала. Кругом полированное дерево и сверкающий металл. Окон нет. Но зато есть примитивная система вентиляции, зависящая от конвекции. Должно быть, я нахожусь в самом сердце тюрьмы.

Я за руки и за ноги пристёгнута ремнями к креслу. Напротив сидит гурта средних лет. Длинные, белые с желтизной волосы собраны в хвост. Волосы свисают с щёк двумя дорожками, но подбородок голый. Одет мужчина в красно-серебристую мантию, ногти длинные и острые.

И вдруг замечаю кое-что ещё. Я больше не мокрая. Вони тоже не чую. Оглядываю саму себя. Одежду мою выстирали. Кожа чистая. Кажется, даже голову помыли.

Чтобы вымыть, меня надо было раздеть. Гадаю, не сделали ли гурта ещё чего-нибудь, пока я была без сознания, но тут же запрещаю себе об этом думать. Лучше не знать. Будем считать, что ничего не было.

Потом вспоминаю свои опасения. Нет, органы у меня забирать не собираются. Что же тогда эти гады задумали?

Жду. Пусть гурта заговорит первым. По одну сторону от его кресла стоит изысканная модель нашей звёздной системы, выполненная из меди и золота. По таким считают приливы и сезоны, определяемые движением небесных тел. В этой модели представлены только четыре – те, чьё тепло и гравитация оказывают влияние на наш подземный мир. Вот сияют два солнца, Оралк и Мохла, вот Бейл, наша огромная, круглая мать-планета, а вокруг обращается крошечный спутник, Каллеспа. Здесь мы и живём.