Флот миров - Лернер Эдвард М, Нивен Ларри

Отчетливо испещренная желтыми и коричневыми полосами, с закручиваемой множеством бурь непрерывной пеленой облаков, громадная планета диаметром девяносто тысяч миль закрывала почти весь небосвод. С орбиты Ледяной луны газовый гигант был размером в шесть градусов - в двенадцать раз больше видимого размера любого из ближайших соседей внутри Флота.

Сама Ледяная луна сияла, озаренная с одной стороны светом далекого солнца, а с другой, и значительно ярче, солнечным светом, отраженным от планеты. По льду медленно ползли огромные структуры, в большинстве своем возведенные после первого посещения этих мест «Исследователем».

Сравнительно удобно разместившись в своем кресле, Кирстен указала на голограмму. Там, как гора алмазов, поблескивала льдом и металлом еще не завершенная космическая станция.

– У них получилось, Омар. Это космический полет с экипажем.

– Еще немного и я пойму инстинктивную реакцию граждан, - сказал Омар. - Ведь темпы развития гв’отов просто удивительны. - Он сделал знак рукой, отстраняя возражения раньше, чем Кирстен могла бы высказать их. - Я сказал «еще немного», Кирстен. Ведь галактика стала бы беднее без малых сих. И я рад, что поживают они замечательно.

Сама Кирстен несказанно радовалась, найдя и разоружив комету-бомбу, которую они оснастили по настоянию Несса. Восстановленный и перепрограммированный зонд в корпусе «ДП № 1» навсегда остался на орбите этой солнечной системы, передавая посредством гиперволнового радио любое неожиданное изменение радиоколебаний - например, такое, какое имело бы место, сбрось Конкорданс на них эту комету.

– Им нужна защита. - Омар хмыкнул в знак согласия, но Кирстен знала, что говорит главным образом для себя. - Мы очень много задолжали гв’отам. Высоко оценивая их достижения, мы научились по достоинству оценивать собственные. Ставя под сомнение намерения граждан по отношению к гв’отам, мы научились сомневаться в политике Конкорданса по отношению к резервантам.

Привычки отмирали с трудом. Она поправилась:

– Я имела в виду, по отношению к людям.

Омар стоял, позевывая.

– Я отправляюсь за кофе. Принести тебе чего-нибудь?

– Мороженое. С клубникой, - сказала Кирстен. Одним из первых изменений, произведенных на «Исследователе» после кризиса, было новое меню синтезатора.

– Кирстен.

Она подняла глаза, и Омар протянул ей колбу-бокал. Интересно, сколько времени она созерцает эту голограмму? А Омар сказал:

– Мы закончили здесь все дела, Кирстен. Большую безопасность мы гв’отам обеспечить не можем. А наше место теперь дома.

Разумеется, Омар был прав, и все же…

– Есть еще одно, что мы можем сделать. Сообщение для них. Обычай. Надлежащим образом отблагодарить их.

Он лишь покачал головой.

– На этот счет договорились еще до нашего вылета, Кирстен. Наука и техника - слишком новые области для гв’отов. Нельзя знать, как они будут реагировать на инопланетный контакт.

– Я совсем не то имела в виду. - Она объяснила, и он отправился переводить ее слова.

Итак, они улетели - но оставили послание.

Ближайшим соседом Ледяной луны был каменистый, затянутый облаками спутник газового гиганта. Орбита его была чуть большей, по приливные силы удерживали его обращенным к планете всегда одной стороной, и другая сторона всегда была скрыта от Ледяной луны.

Но не от гв’отов, если те продолжат развиваться.

Дальнюю сторону этой луны украшало теперь изображение «X» длиной в целые мили, созданное с помощью лазера. В самом центре «X» расположилась кубическая структура из вырезанных лазером каменных плит. Внутри этого куба, в запечатанном прозрачном контейнере, в атмосфере чистого азота в один прекрасный день гв’оты нашли бы мощный радиобуй, который постоянно вел трансляцию на сторожевой гиперволновой буй. А инструкциям по управлению этим радио, посредством самого общего пиктографического шрифта гв’отов, предшествовала сопроводительная записка, начинавшаяся так: