Тирания Ночи - Кук Глен Чарльз (2015)

Свавар начал подозревать, что время всегда сводит на нет любые человеческие труды, рано или поздно – обычно через четыре или пять поколений.

Гриму было на это плевать. Когда он просыпался, то пребывал в весьма мрачном расположении духа и если что-то и говорил – то только об Убийце Богов.

Свавар догадывался, что во сне Шагот поддерживал связь с Небесной Крепостью. Старейшим трудно было дотянуться до него из далекого далека.

Так прошло еще немного времени, пока на пути им не встретилась банда наемников во главе с молодчиком по имени Окска Рашаки. Окска был кальзирским дезертиром и искренне надеялся с помощью Вондеры Котербы расквитаться за свои многочисленные обиды по ту сторону Вейлларентиглийских гор. В банде его было чуть меньше шести дюжин – сплошь воры и убийцы. Именно по милости таких вот мерзавцев люди терпеть не могли солдат и особенно наемников.

Свавар сразу почувствовал себя среди них как дома, разве что язык был ему незнаком. Да и Шаготу все понравилось, когда он в очередной раз проснулся и увидел, что происходит. Братья быстренько наваляли полудюжине самых ершистых, а Шагот прикончил огромного тупоголового мордоворота Ренвала, который по указке Окски держал в страхе всю шайку.

Рашаки смерть громилы не обрадовала, но он был реалистом и не испытывал к своим подельникам никаких чувств.

Окска Рашаки вообще любил только одного человека – Окску Рашаки.

Братья-андорежцы прибились к шайке и стали дожидаться появления того самого неуловимого человека, которого им надлежало убить. Шагот уверял, что рано или поздно Убийца Богов появится и он, Шагот, его сразу же узнает.

Ожидание их не слишком тяготило. Окска Рашаки не требовал от своих людей ничего особенного, а Вондера Котерба не требовал ничего особенного от банды Окски. Нужно было лишь караулить перевал, которым обычно пользовались контрабандисты. По приказу Котербы разбойникам даже выдавали припасы, чтобы они не грабили аламеддинские селения.

Шагот в основном ничего не делал – лишь ел, спал да временами наведывался в сортир. Как и его божественные хозяева, он готов был ждать сколько потребуется. Свавар терпел. Он уже достаточно повидал на своем веку и знал: любые неприятности рано или поздно заканчиваются.

Почти каждый день теперь Свавар видел Арленсуль: незамеченной бродила она среди разбойников, чьи души уже давным-давно умерли. Свавар будто вступил с ней в молчаливый сговор.

29

Коннектенцы на море и на суше

Был безоблачный день, лето близилось к концу. Над головой, бранясь, кружили чайки. Вода нестерпимо воняла. Брат Свечка наблюдал, как коннекские солдаты грузятся на дюжину больших платадурских кораблей (именно столько помещалось в шивенальском порту, остальные навайские и платадурские суда стояли на якоре в бухте, среди рыбачьих лодок, которым пришлось потесниться, уступая место у причала). На многих кораблях плыли навайские инженеры, саперы, артиллеристы и специалисты по осадным машинам.

«Быть может, – думал монах, – король Питер сейчас репетирует священный поход в Святые Земли, которого так жаждет Безупречный».

Вполне вероятно. Здесь действительно затевалось что-то значительное. У Питера превосходно шли дела в Диреции – там он зачастую объединял усилия с каким-нибудь мелким праманским князьком, чтобы победить более крупного. Так зачем же вдруг переключать все свое внимание и отправлять солдат и корабли в далекие края? Король Наваи, конечно, чтил своего господа и был благородным человеком, но в поход на Кальзир его явно толкнула не только любовь к брату жены.

Коннекские солдаты поднимались на борт без особой радости. Мало того что на платадурских матросах была какая-то чуднáя одежда, так еще их мудреный язык, хоть и приходился дальней родней коннекскому, был совершенно непонятен. Но делать нечего – придется потерпеть, если не хочешь протопать шестьсот миль пешком.