Тирания Ночи - Кук Глен Чарльз (2015)

Никто еще не знал, куда именно они плывут. Безупречный и Йоханнес Черные Сапоги не определились с планами или же просто не торопились сообщать о них войскам.

– Ну что же, пора собраться с духом и подняться на борт, – обратился к брату Свечке граф Реймон. – Скоро отплытие.

Монах вздохнул. Его скромные пожитки уже были на корабле, но он никак не мог заставить себя сделать эти несколько шагов. Как и его спутники – священники, добровольно вызвавшиеся сопровождать графа в походе. Среди солдат были представители всех религий Коннека, включая коннекских праман – беженцев из Терлиаги. Их решимость отправиться в Кальзир удивляла брата Свечку даже больше, чем точно такая же решимость нескольких дюжин якобы миролюбивых мейсалян.

А еще всем было не по себе из-за платадурских праман. Чалдаряне не могли понять, почему те выступают на стороне короля Питера против своих же единоверцев. Хотя сами чалдаряне сражались с другими чалдарянами каждый божий день.

Вместе с братом Свечкой в путь отправились все те же люди из бывшего посольства в Брот.

Граф Реймон проявил чудеса покорности, выполняя приказы герцога Тормонда, и умудрился добраться в Шивеналь из Кастрересона еще до того, как туда прибыл дирецийский флот.

Брат Свечка никогда не путешествовал морем и ничего крупнее речного парома не видел. Ему казалось, что палуба под ногами качается из стороны в сторону даже в самый тихий день и беспрестанно скрипит и трещит, а горизонт вечно кренится под жутким углом. Вдобавок донимали непривычные запахи: лошадей, смолы, морской соли, тесных, набитых людьми кают и отвратительной пищи. От подобного сочетания, как думал монах, могло бы вывернуть и следующих за кораблем в надежде на поживу чаек.

В ответ на жалобы матросы называли его неженкой. «Таро» лишь недавно сошел со стапелей, и ему еще только предстояло показать свой характер.

На камбузе пахло хуже всего.

Кок кашеварил только для матросов-платадурцев, а остальные готовили себе сами прямо на главной палубе среди снующих туда-сюда моряков и наглых чаек, так и норовящих что-нибудь стащить. Когда на море поднималось волнение, приходилось довольствоваться сухим пайком: платадурцы боялись, что сухопутные коннекские крысы ненароком устроят пожар.

Моряки вообще больше всего на свете боятся устроить в море пожар.

Но не только обычные корабельные лишения донимали брата Свечку – вокруг постоянно кружили любопытные мелкие создания Ночи. Монах чувствовал их присутствие, и оно его беспокоило. Наверное, древним приходилось терпеть подобное постоянно. Человеку потребовалось много времени, чтобы покорить окружающий мир.

Но море покорить ему пока так и не удалось.

Когда они проходили мимо Армума, острова, где когда-то любили проводить лето владыки Древней Бротской Империи, брат Свечка завел беседу со священниками из платадурской команды и терлиагскими праманами. Он недоумевал – ведь Армум располагался на юге, довольно далеко от Брота, а к северу от него лежал остров Шиппен. Значит, «Таро» шел вдоль берегов Аламеддина и скоро должен был подойти к границе с Кальзиром. Но флотилия не спешила приставать к берегу.

Праманские священники-недоучки поначалу забеспокоились, но монах уверил их, что хочет лишь узнать что-нибудь новое.

– Мне интересно, как объясняют прамане Орудия Ночи. Вы же не придерживаетесь догматов церкви.

Праманские священники, плывшие на борту «Таро», не слишком увлекались философией. Мыслили они практически, и волновали их лишь собственные нехитрые обязанности – оказывать скромную поддержку верующим, которых дороги войны забросили далеко от дома. Они умели совершать самые простые таинства, но на этом их богословские знания заканчивались.