Источник - Джеймс А. Миченер (1965, 1993)

Этот же непреклонный ответ он, попав в плен в Моаве, бросил в лицо царю Давиду. Это и лишило его возможности стать военачальником в еврейской армии.

– Подожди, – сказал Удод, увлекая могучего Мешаба к скале, откуда в лунном свете перед ними открывался вид и на Макор, и на Акко. – Мой род, так же как и твой, презирал еврейского бога. Что бы ни было, мы веками поклонялись Баалу. Но постепенно мы начали убеждаться, что евреи…

– Разве ты сам не еврей?

– Теперь – да. Но еще не так давно моим народом были хананеи.

– Как это может быть?

Собственная семья Мешаба скорее погибла бы, чем предала своего бога.

– Мы жили в Макоре бок о бок с евреями, и между нами завязалась тесная дружба, – объяснял Удод. – Один из моих предков по имени Зибеон решил считать себя евреем, и пару раз у него были неприятности. Но в конце концов евреи выяснили, что им нужен Баал, а мы решили, что нуждаемся в Яхве. С тех пор к нам и пришло процветание.

– Как вы могли так обманывать своего бога? – с подозрением спросил Мешаб.

Удод смотрел вниз на обнесенный стеной город своих предков. На этой сцене развертывалась борьба двух могущественных богов, и ему было трудно объяснить Мешабу ту власть, которую Яхве обрел над умами хананеев, искавших истину.

– Все, что я могу рассказать тебе, Мешаб, – это легенда, услышанная мной еще в детстве. Наш народ жил в городе под защитой Баала, и из пустыни пришли евреи – тогда их называли ибри – с ослами, и с ними пришел их бог Эль-Шаддай. Они встали лагерем за стенами, и между двумя богами разразилась жестокая битва за обладание вершиной горы. Баал, конечно, восторжествовал, а Эль-Шаддай в отместку сжег город, и евреям достались руины. Много лет Эль-Шаддай правил долинами, а Баал господствовал наверху. Но спустя несколько столетий было достигнуто соглашение. Хананеи приняли нового бога Яхве, а евреи – старого бога Баала. И с тех пор мы живем в согласии.

– Ты говоришь, что Яхве – это новый бог?

– Да. Другая группа евреев ушла в Египет, где с ними очень плохо обращались, и бог, который сопутствовал им, превратился в могучее и грозное божество, способное поразить врагов ужасом. Этот новый бог Яхве предстал перед таким человеком, как Моисей, который вывел евреев из Египта и сорок лет водил их по пустыне. Там Яхве обретал все большее могущество. Под водительством Яхве и Моисея евреи стали могучей силой…

– Мы знали Моисея, – прервал его моавитянин. – Он хотел вторгнуться в наши земли, но мы его отбросили.

– Нам в Ханаане это не удалось, – признал Удод. – Так что теперь Яхве правит всеми нами.

Легенда Удода довольно точно отражала историю. За несколько столетий до того, как старый Цадок привел свое племя в Макор, другие патриархи пришли в Египет. Они почитали обыкновенного бога пустыни, который мало чем отличался от Эль-Шаддая, но во время бед и страданий, которые их постигли в Египте и на Синае, этот бог превратился в высшее существо, превосходящее любое божество более мелких еврейских племен. И когда племена, собравшиеся вокруг Моисея, вернулись в Ханаан, все приняли превосходство их бога Яхве. Те испытания, в которых он созрел, объясняли, почему он не мог появиться в другом месте. Яхве никогда не мог родиться в таком милом, уютном городке, как Макор с его добрыми богами. Его преображение объяснялось и египетским пленением, и конфликтом с фараоном, и страданиями исхода, и годами голода и жажды в пустыне, и тоской по своему дому, и духовной тягой к всезнающему божеству… Все это выковало и закалило Яхве.