Горбун - Поль Феваль (1857)

Часов около девяти, когда людской наплыв немного поредел, (что поделаешь, даже усердные биржевые маклеры иногда нуждаются в коротком перерыве, чтобы утолить голод), через парадные ворота на некотором расстоянии один за другим во двор вошли два человека, чья наружность совершенно не походила на внешность финансистов. Хотя вход был свободным, казалось, оба они чувствовали себя здесь не в своей тарелке. Первый пытался растерянность спрятать за нарочитой развязностью, другой, напротив, старался держаться как можно скромнее. На поясах у обоих в такт походке телепались шпаги, те самые длинные клинки, по которым за версту можно узнать профессионального мастера шпаги. Следует отметить, что после смерти Людовика XIV эта профессия вышла из моды. Регентство искоренило наемных убийц. Теперь если в высших кругах кого-нибудь и убивали, то это происходило не на открытой дуэли, а при помощи каких-нибудь ухищрений: например подсыпался яд в еду, одежду и т. п., – моральный прогресс, как видите, налицо.

Вновь прибывшие втиснулись в толпу. Первый усердно распихивал всех локтями, второй, наоборот, струился юрким ручейком, каким-то чудом ухитряясь продвигаться через толпу, ни с кем, ни приходя в соприкасание. Бравый наглец, попиравший дырявыми локтями, окружавшие его новые кафтаны и камзолы, имел внушительные завитые кверху усы; на голове его сидела потерявшая форму фетровая шляпа, она съехала так низко, что почти закрыла ему глаза. Его широкие плечи и слегка выпиравший живот покрывал кожаный кафтан – безрукавка. На нем были штаны, изначальный цвет которых определить уже было невозможно. Ржавая рапира во время ходьбы задирала полу наброшенного поверх всего плаща, наверное, с плеча самого дона Сезара де Базана, из чего мы справедливо заключим, что наш герой прибыл из Мадрида. У второго же, того что вел себя смиренно, шляпа была совсем без полей, – она прикрывала ему голову, как гасильник свечу. Под его длинным носом очень неуверенно пробивались на поверхность несколько белесых волосинок, которые видимо, надлежало почитать усами. Очень поношенный, на груди вместо пуговиц скрепленный кожаными штрипками кафтан, заплатка на заплатке штаны, сапоги с полуоторванными подметками, – вот и весь его наряд. Конечно, к такому одеянию куда больше пришлась бы подстать висящая на поясе чернильница, нежели шпага. И все – таки у него была шпага, которая словно подражая робким манерам хозяина, так же застенчиво шлепала его во время ходьбы по лодыжкам.

Перейдя двор, два молодца почти одновременно оказались перед дверью главного вестибюля; и, взглянув друг на друга краем глаза, каждый о другом, подумал одно и тоже:

– Нет, этому оборванцу, золотой дом не продадут.

Глава 2. Два призрака

И оба были правы. Если бы достославные Робер Макар и Бертран, нарядившись в костюмы мастеров шпаги времен Людовика XIV, проделали долгое, изнуряющее, полное опасностей, лишений, голода, столкновений с грабителями и прочих невзгод путешествие, они имели бы такой же жалкий, обшарпанный вид. Макар с нескрываемым сочувствием взирал на своего коллегу, который поднял до подбородка воротник, тщетно пытаясь скрыть отсутствие рубашки.

– Совсем дошел до ручки несчастный, – подумал он.

В свою очередь Бертран, плохо видевший лицо неизвестного собрата из-за его густых давно нечесаных косм, с искренним состраданием заключил.

– Этот бедолага позорит имя христианина. Горько сознавать, что человек, носящий шпагу, мог так опуститься. Уж я то, по крайней мере, выгляжу в границах приличия.

И он не без гордости окинул взглядом свое тряпье.

А Макар тем временем подумал:

– Я то, хотя бы, не вызываю к себе жалости, – и горделиво расправил плечи.

На пороге вестибюля появился с наглой, как и подобает, физиономией лакей.

Двое прибывших в унисон подумали:

– Конечно, этого бедолагу лакей не пропустит.