На Дальнем Западе - Эмилио Сальгари (1908)

И оно оставило в наследие настоящему только легенды, только рассказы. И сошли в могилу бойцы обеих сторон, свидетели совершавшегося тогда, и изменилась, кажется, сама земля, напоенная кровью оспаривавших друг у друга владычество над Диким Западом рас.

Им, этим теням прошлого, их былым деяниям, их горестям и радостям, их любви и их ненависти, их жестокостям и их подвигам, их спорам и распрям посвящен мой рассказ, повесть о том, что было и прошло, и никогда не возродится…

II

Ущелье могил

– Ну, дети, эта ночь не обещает нам ничего хорошего! – сказал, обращаясь к сопровождающим его людям воинственного вида высокий, атлетически сложенный мужчина лет за сорок, носивший оригинальную простую и удобную форму войск Северо-Американской федерации. – Надвигается буря….

Это был популярный в американской армии полковник Деванделль. А люди, которых он фамильярно называл «детьми», были небольшим, наскоро, поспешно собранным им отрядом, на три четверти состоявшим из ковбоев и на четверть из рядовых пограничных войск «дяди Сэма».

Несколько дней назад полковник получил экстренный приказ выступить с этим отрядом против индейцев, готовящихся напасть на поселки белых пионеров Дикого Запада, и теперь ковбои и солдаты расположились перед входом в знаменитое ущелье гор Ларами, известное под названием Ущелья Могил.

– Держитесь вместе! Придется прободрствовать всю ночь. Иначе индейцы воспользуются нашей оплошностью и попытаются прорваться из ущелья! – говорил, озабоченно оглядываясь вокруг, полковник.

Старый солдат, жизнь которого прошла в походах и сражениях сначала на территории Мексики, а потом на границах уже занятых янки земель Дикого Запада, не ошибся на этот раз, предсказывая, что наступает бурная, полная тревог и опасностей ночь.

Вершины горной цепи, тянущейся от Иоминга до границ Колорадо, в этот вечер глядели хмуро. Над горами собирались, закутывая непроницаемым туманом одинокие вершины, грозовые тучи, и уже теперь, незадолго до заката, можно было временами слышать отдаленные раскаты грома приближавшейся к месту расположения отряда американских войск грозы.

Прошло еще немного времени, и из наползавших неведомо откуда свинцовых туч вдруг хлынули потоки тропического дождя. Даже часовым, выставленным для охраны лагеря, образованного несколькими десятками тяжелых фургонов, пришлось, укрываясь от дождя, покинуть свои места и приблизиться к фургонам.

Только два молодых солдата, которые до поступления в отряд полковника Деванделля были «бродягами прерии» и служили проводниками караванов или курьерами, закаленные и привычные к непогоде, стоически выдерживали обрушившийся на их головы поток дождевой воды. Они только спрятались под нависшую скалу, хоть отчасти защищавшую от яростных порывов ветра и холодного ливня.

– Ну что, Гарри? Ничего не видно? – спросил один из них, молодой красивый парень со смуглым, как у метиса, лицом и блестящими глазами, вглядываясь в туманную мглу, волнами затопившую вход в ущелье.

– Ничего, Джордж! – ответил другой, тоже не спускавший глаз с ущелья: при вспышке молнии было видно, что и у второго траппера такое же смуглое лицо и блестящие глаза. В общем, оба они походили друг на друга, как две капли воды, хотя, по-видимому, Гарри был несколько старше Джорджа, костлявее и чуть шире в плечах.

– И все-таки, брат, я думаю, что тот индеец, который уже трижды пытался пробраться через ущелье, воспользуется этим ураганом, чтобы спуститься в Колорадо и отнести какое-нибудь важное известие одному из трех восставших племен! – промолвил через минуту Джордж.

– Ну, а я думаю, что если он попытается сделать это, то получит от меня такой свинцовый гостинец, после которого ему незачем будет спускаться в Колорадо! – ответил Гарри и затем добавил угрожающе: – Пусть только сунется! Я проучу его!

– Но ты ведь знаешь, что чэйэны не боятся ружейного огня? В этом мы не раз имели случай убедиться!