Шерлок Холмс и Священный Меч - Томас Фрэнк (1980)

– Конечно, вы отдаете себе отчет, что наша беседа носит сугубо конфиденциальный характер. Уже в этом году я прочитаю доклад для группы своих скептически, а во многих случаях и враждебно настроенных коллег, считая целесообразным представить открытия не в полном объеме. Затем я намереваюсь опубликовать работу, которая, вероятно, встретит такой же прием, как Шампольоново «Письмо месье Дасье по поводу алфавита фонетических иероглифов». – На какой-то миг он надул губы, затем, как бы смиряясь с неизбежным, вздохнул. – Разумеется, эта работа не произведет такой сенсации, как открытие Шампольона, ибо первенство, конечно, принадлежит ему. И все же я впервые могу ответить на ваш вопрос.

При одной только мысли о своих исследованиях ощутив, видимо, прилив энергии, Андраде вскочил с кресла, быстро подошел к столу, а затем, повернувшись, взгромоздился на него.

Скрести Хоуард под собой ноги, он явил бы нашему взору сидящего Будду. Опершись на руки, Андраде откинулся назад, и дубовая столешница протестующе заскрипела, но стол был достаточно прочен, чтобы выдержать такую тяжесть. Глаза Андраде подернулись поволокой, он как будто снова переживал всю сладость долгих лет работы.

– Впервые интерес ученых, включая и меня, возбудил храм Абу Симбел. Он находится в ста милях южнее Карнака и является величайшим монолитным сооружением в мире. Храм вырублен в прочном утесе из песчаника. Перед его фасадом стоят огромные статуи Рамзеса Второго. В святилище храма находится еще одна статуя, а под ней надписи, которые до сих пор не поддавались переводу. Томас Янг предположил, что это еще одна, иная форма иероглифического письма, и предположение это, которое, впрочем, я целиком и полностью разделяю, было подтверждено найденными золотыми таблицами. Подобных таблиц очень мало. Вероятно, их давно уже переплавили побывавшие в гробницах грабители. Однако с наступлением современной эпохи и они уразумели, что за эти таблицы можно выручить гораздо большие деньги, если продать их музею или богатому коллекционеру. Три такие таблицы находятся в Египетском музее, я видел их копии. Самих оригиналов, к сожалению, увидеть так и не довелось. Сначала мне пришлось работать исключительно с надписями в Абу Симбеле. Развив некоторые идеи Томаса Янга, я сумел расшифровать тайные письмена. Но я отчаянно нуждался в подтверждении своих открытий. Специалистам хорошо известно, что незадолго до своей смерти в начале этого столетия Джованни Бальцони, итальянскому археологу и искателю приключений, удалось раздобыть еще две золотые таблички. Он вывез их из Египта – тогда с этим не было никаких трудностей, – но затем они куда-то исчезли и обнаружились только через пятьдесят лет: их купил замечательный немецкий коллекционер Маннхайм. Оказалось, что это единственные золотые таблички за пределами Египта. Маннхайм поднял много шума по поводу своего приобретения, с тем, однако, результатом, что таблички у него украли…

– Но какое отношение эти древние таблички имеют к вашему открытию? – спросил я, не в силах долее сдерживать свое любопытство. На мое счастье, Андраде, казалось, обрадовался этому вопросу.

– Мне нужны были твердые доказательства, доктор Ватсон. Я перевел Рамзесовы надписи вместе с копиями всех табличек, какие только можно было достать, но для дальнейшей работы материала не хватало.

Он махнул ручищей в сторону Вейкфилда Орлова.

– Тогда-то мне и пришел на помощь этот джентльмен.

Холмс взглянул на тайного агента с явным удивлением.

– Неужели за такое короткое время вы смогли разыскать украденные таблицы Маннхайма?

Орлов отложил сигару в сторону, но Андраде не выпустил нить разговора.

– Он сделал для меня нечто столь же ценное, мистер Холмс, – раздобыл фотографии.

Андраде соскользнул со стола и расстелил на его поверхности огромные фотографии.

– Вот, джентльмены, фотографии табличек Маннхайма, которые я перевел как окончательное доказательство того, что тайна египетских письмен разгадана.