Ледовый апокалипсис - Ладлэм Роберт, Кобб Джеймс (2008)

– Ну и ну! – пробормотала Валентина. Они стояли перед электрогенератором, который полвека назад летчики забрали из самолета и перетащили сюда. Именно к нему тянулся кабель от входа в пещеру. Позади генератора, подсоединенный к нему проводами, стоял старинный, но тем не менее весьма внушительного вида радиопередатчик. Его металлические поверхности, вакуумные лампы и шкалы регуляторов были покрыты инеем, от которого здесь некуда было деваться. На стоявшем рядом с передатчиком столе, кое-как сколоченном из пустых ящиков, лежали инструменты, непригодившиеся электронные запчасти и наушники, которые неизвестный радист снял с головы полвека назад.

– Я так и знала! – возбужденным шепотом заговорила Валентина. – Я поняла это в тот же момент, когда увидела выпотрошенные приборные панели в самолете!

Здесь же стоял взятый из самолета алюминиевый стул, на котором когда-то сидел радист. Валентина устало опустилась на него. Она подняла руки, но они повисли в воздухе, будто она боялась прикасаться к чему бы то ни было.

– Смотри, Джон, вот, лежит карандаш. Карандаш есть, а бумаги нет. Но ведь это стол радиста, здесь должна быть бумага! Блокнот, какие-нибудь записи… Хоть что-нибудь!

Смит поводил лучом фонаря по сторонам.

– Подожди-ка… – Фонарь осветил закопченное ведро, стоящее у стены пещеры. – Вот!

Он взял ведро за ручку и поставил его возле стола.

– Что это? – спросила Валентина, опустив глаза на ведро, до половины наполненное истолченной пемзой.

– Походная печка. Пемза играет роль фитиля. Плесни сюда керосина, подожги – и получишь устойчивое пламя, вполне пригодное для того, чтобы греться и готовить пищу.

– Понятно, – кивнула Валентина. – А у них было несколько тысяч галлонов авиационного керосина. Хватило бы лет на сто.

– Но здесь жгли что-то еще. – Смит достал нож и принялся ковыряться в содержимом ведра. – Видишь? Это – пепел от бумаги. Много пепла. Готов поспорить, что здесь спалили радиожурнал и, возможно, шифровальные книги.

– Кто-то прибрался в доме.

В свете фонаря их взгляды встретились – более красноречивые, чем любые слова. Почему так и не заработал вполне исправный радиопередатчик? Почему потерпевший бедствие экипаж самолета не вышел на связь с окружающим миром? Почему не позвал на помощь?

Из-за угла тоннеля вышел Григорий Смыслов с горящим фонарем и доложил:

– Все сделано, подполковник.

Смит посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Хорошо. Давайте двигаться дальше.

Он повернулся и пошел в глубь тоннеля, остальные двинулись за ним. Через несколько ярдов лавовая труба привела их в другую пещеру – просторнее, но с более низким потолком. Пол пещеры располагался ниже уровня тоннеля, и ее обитатели навалили грубые куски базальта, соорудив нечто вроде первобытных ступеней. Черная пористая поверхность вулканической породы буквально впитывала в себя свет фонарей, поэтому в пещере преобладала темнота. И только после того, как Смит и его команда осмотрели каждый уголок пещеры, они поняли, что находятся здесь не одни.

Смит услышал, как стоявшая рядом с ним Валентина резко выдохнула. Смыслов выругался по-русски. Луч фонаря поочередно выхватывал из тьмы различные предметы, взятые летчиками из самолета, всякий мусор и наконец наткнулся на ряд недвижимых тел, лежащих в спальных мешках из грубого сукна.

Поиск экипажа «Миши-124» был окончен.

Смит вынул из кармана фальшфейер, дернул шнур, приводящий его в действие, и из цилиндрического устройства, разогнав темноту, вырвался ослепительный сноп химического пламени. После этого Смит воткнул цилиндр в трещину в стене пещеры.

– Интересно, что стало причиной их смерти? – ровным голосом проговорила Валентина, словно обращаясь к самой себе.

– По крайней мере, не холод, – ответил Смит. – От него они себя надежно застраховали.