Ледовый апокалипсис - Ладлэм Роберт, Кобб Джеймс (2008)

Она оторвала ярлык и сунула его Смиту, а затем, прямо на четвереньках, подползла к трупу политрука, расстегнула его парку, разорвала летный комбинезон и обнаружила под ним гражданскую одежду: пиджак и брюки. Проверив этикетку на пиджаке, она подняла на Смита ничего не понимающий взгляд.

– «Сирс и Робак», – прошептала она. – Сирс и гребаный Робак!.. – И тут же ее голос взлетел до крика: – Смыслов, сука, где ты?!!

– Я здесь, профессор, – послышался негромкий голос за их спинами.

Смит поднялся на ноги, повернулся и застыл, как замороженный. Позади него, освещаемый светом фонаря, который Смит положил на булыжник, стоял Смыслов с «береттой» в руке.

– Поднимите руки! Оба! И, пожалуйста, без фокусов! Скоро подойдет подкрепление, российский спецназ.

– Какого черта, майор? – спросил Смит, медленно поднимая руки.

– Увы, подполковник, ситуация, к сожалению, хреновая. Если не будете сопротивляться, вам не причинят вреда.

– Он лжет, Джон, – проговорила Валентина, подойдя к Смиту и встав рядом с ним. В голосе ее звучал гнев. – Теперь «тайная игра» русских запущена на полную катушку. Они не выпустят нас живыми из этой пещеры.

Ствол «беретты» переместился в направлении Валентины.

– Нет… мы попробуем что-нибудь придумать… Ведь должен же быть какой-то выход… – Смыслов выдавливал слова сквозь сжатые зубы.

– Выхода нет, – мягко проговорила Валентина. – Вы сами понимаете это, майор. Ваш политрук скверно выполнил свое задание, оставив слишком много улик, которые помогли нам все понять, а вы не сумели помешать нам их обнаружить. Я все поняла, Григорий, и подполковник Смит, просмотрев один-два справочника, тоже до всего бы додумался. Поэтому теперь мы должны умереть – точно так же, как были обречены на смерть эти бедняги, лежащие здесь вот уже пятьдесят лет.

Смыслов не ответил.

– Если уж я и сам смог бы додуматься до всего, как насчет того, чтобы просветить меня прямо сейчас? – спросил Смит, не сводя пристального взгляда с лица русского, остававшегося в тени.

– А действительно, почему бы и нет? – поддакнула Валентина. – Все это тянется корнями к наступательной доктрине советских Военно-воздушных сил дальнего действия, разработанной в первые годы «холодной войны», не так ли, майор?

Ствол пистолета приподнялся.

– Молчите, профессор!

– Не вижу смысла в том, чтобы подполковник умер, оставаясь в неведении, Григорий. – Валентина почти поддразнивала русского, но при этом в ее голосе звучали колючие нотки. – Зачем играть в молчанку? Ведь через минуту вы все равно всадите пулю ему в голову!

Женщина перевела взгляд на Смита.

– Помнишь, Джон, я говорила тебе о том, что в любой боевой миссии против Америки бомбардировщики были обречены играть роль пилотируемой ракеты, способной долететь только до пункта назначения? Совершив трансполярный полет, «Ту-4 Бык» мог добраться только до целей, расположенных в наших северных штатах, но для того, чтобы вернуться, у него не хватило бы топлива. Поэтому после того, как самолет должен был сбросить бомбовый запас, возникала необходимость каким-то образом выручать экипаж с территории Соединенных Штатов. Вот Советы и решили не разбрасываться попусту человеческими ресурсами. Летчиков стали учить разговорному английскому языку, они месяцами жили в построенном КГБ макете американского города, чтобы познакомиться с различными нюансами западного образа жизни, осваивали основы диверсионной и шпионской деятельности.

Валентина повернула голову к Смыслову и продолжала говорить, не сводя с него изучающего взгляда:

– Это делалось для того, чтобы советские пилоты могли смешаться с потоками беженцев, которые неизбежно должны были захлестнуть страну после применения против Америки оружия массового поражения. Затем им предстояло заняться шпионажем, распространением пораженческой пропаганды и диверсиями, приближая тем самым день советского триумфа. Я все правильно изложила, Григорий?