Джаз. Великая история империи греха и порока - Крист Гэри (2015)

Весть о том, что укрытие Чарльза обнаружено, уже распространилась по всему городу. На место съехались полицейские из всех центральных районов. Сотни вооруженных белых горожан сбежались туда, покинув свои дома и работу. Вновь было созвано гражданское ополчение. Мэр Кэпдевилль, которому сообщили о случившемся, когда он нежился в турецкой бане в отеле Сент-Чарльз[261], сразу понял, какую опасность ситуация представляет для города. Он приказал военным немедленно прибыть на Саратога-стрит с двумя пулеметами Гатлинга, якобы дав указания открыть огонь по толпе белых, если их гнев вновь выльется в насилие над ни в чем не повинными чернокожими.

Возле дома 1208 на Саратога-стрит воцарился хаос. Улицы района заполнило от десяти до двадцати тысяч человек. Сотни из них вскарабкались на крыши окрестных домов и стреляли по окнам второго этажа пристройки. Чарльз, перемещавшийся из комнаты в комнату через дыру, пробитую в стене, вел огонь по ним то из одного, то из другого окна. Каждый его выстрел вызывал ответный шквал пуль[262], изрешетивших окна и деревянный фасад пристройки. Насколько тяжело был ранен Чарльз, неизвестно, но он хорошо потрепал своих противников. Семеро из них – как полицейские, так и простые граждане – получили тяжелые увечья, еще около дюжины – ранения меньшей тяжести. К тому немногому, что горожане знали о Роберте Чарльзе, добавилось неоспоримое достоинство – он был отличным стрелком.

Но перестрелка не могла продолжаться вечно[263]. Капитан Уильям Кинг из пожарной бригады Джулия-стрит – действуя, судя по всему, самовольно – смог тайком пробраться на первый этаж пристройки (откуда успели вынести тела Портеуса и Лалли) вместе с несколькими мужчинами. Они нашли в комнате старый матрас, набитый конским волосом, и отнесли его к лестнице на второй этаж. Пока Чарльз продолжал ходить из комнаты в комнату этажом выше, они облили матрас керосином и подожгли его. Кинг потушил пламя водой, чтобы тлеющий огонь дал как можно больше дыма. Затем он покинул комнату вместе с остальными.

Пять минут толпа наблюдала за тем, как черный дым заполнил сначала одну, а затем и вторую половину двухэтажного здания. Чарльз продолжал невозмутимо переползать из комнаты в комнату, стреляя из окон. Но тут загорелась лестница. Жар нарастал, и когда языки пламени и дым добрались до крыши, многие из свидетелей решили, что Чарльз сгорел заживо. Но он возник в дверях в дальнем конце пристройки с винчестером на изготовку, в надвинутой на глаза ковбойской шляпе. Взяв противников врасплох, он пробежал через двор в переднюю часть здания. За все это время не прозвучало ни единого выстрела. Выставив ружье перед собой, он вбежал в дом 1210 и обнаружил, что несколько мужчин залегли там, поджидая его. Один из них – студент-медик Чарльз Нуаре, член гражданского ополчения – отреагировал первым; он выстрелил в Роберта Чарльза, как только тот вошел в комнату. Чарльз упал лицом в пол и перекатывался на бок, чтобы выстрелить в ответ, когда Нуаре и все остальные мужчины в комнате разрядили в него свое оружие. Дюжины мужчин, воя от восторга, кинулись к убитому и изрешетили его труп. Безумство прекратилось, только когда в безжизненное тело вонзилась последняя пуля последнего стрелка.

Несколько человек, спеша продемонстрировать свою добычу толпе, подняли тело Чарльза и пронесли его до входной двери и бросили на порог. Когда стало ясно, что произошло, толпа радостно загудела. Мужчины подбежали к крыльцу, выволокли труп на улицу и принялись расстреливать, пинать и оплевывать его. Затем сквозь толпу протиснулся полицейский с дробовиком. Это был капрал Треншар, тот самый патрульный с роскошными усами, что опозорился во время происшествия в желтом доме. После того как Чарльз скрылся оттуда, он еще долго прятался в темной комнате и превратился в объект насмешек. Но сейчас Треншар почувствовал, что может искупить свою вину. «Кто сказал, что я трус?»,[264] – взревел он, а затем приставил двустволку к груди Чарльза и разрядил оба ствола.