Побег - Кобрина Евгения

     Кэйтлин подняла голову, муж смотрел на неё с нежностью. Она не смогла отказать ему и согласно кивнула. Бартон протянул руки и помог девушке подняться, они присоединились к кругу танцующих пар, в быстром ритме движущихся вокруг большого костра. Мужчина сильнее сжал ладони Кэйтлин и закружил её в ночном ритме. Девушка отстранилась от всех печальных мыслей, отдаваясь страстному танцу со всей чувственностью. Ритмичная музыка и общее веселье, жар костра и прохлада ночи, сильные мужские руки, которые кружили её и поддерживали, зажгли в Кэйтлин страсть, и она забыла о прошлом, не думала будущем. Осталось только «сейчас», это мгновение, этот танец и этот мужчина.  

     Музыка становилась громче, а темп танца быстрей, Бартон кружил Кэйтлин еще резче и поднимал еще выше так, что иногда земля уходила из-под ног. Небо, лес, костры и люди – все вокруг вращалось в страстном темпе, и её сердце стучало со всем в унисон. В какое-то мгновение девушка вообще перестала различать что-нибудь и тесно прижалась к мужу, находя опору в его теле. Бартон крепко обнял жену и зарылся лицом в её волосы:

     – Все хорошо. Я здесь, держу тебя и никогда не отпущу. Не позволю упасть.

     В мгновение на Кэйтлин навалилась такая тоска, что она прошептала еле слышно:

     – Я уже упала.

     Бартон не расслышал её слов:

     – Что ты сказала?

     Кэйтлин подняла голову, снова надевая на лицо ложную улыбку:

     – Я сказала, что знаю это.

     Мужчина улыбнулся и нежно провел ладонью по лицу девушки, убирая выбившиеся волосы за ухо:

     – Ты устала. Пойдем домой.

     – Пойдем.

     Муж вывел Кэйтлин из круга танцующих, кивнул кому-то напоследок и пошел к деревне. Они шли по лесу медленно, держась за руки, пока Бартон не спросил:

     – Ты говорила с Джерардом, что он хотел?

     Девушка напряглась, улавливая в голосе мужчины нотки ревности:

     – Простая вежливость. Спросил, как мне живется.

     Бартон остановился и посмотрел на жену:

     – И как тебе живется, Кэйтлин?

     Девушка не отвела взгляда:

     – Хорошо.

     – Хорошо?

     – Да. Мне живется хорошо, только муж очень ревнивый, – сказала она, стараясь перевести все в шутку.

     – Возможно, у него есть на это причины?

     – Нет никаких причин. Он может не волноваться на этот счет.

     – А на какой счет должен? – серьезно спросил Бартон.

     Кэйтлин подавила крик совести и снова начала врать:

     – Ни на какой не должен. Моему мужу досталась очень хорошая жена. Хотя если он продолжит этот допрос, то она может простудиться и умереть, замерзая в холоде ночи.

     Бартон еще некоторое время смотрел серьезно, а потом хитрая улыбка появилась на его лице:

     – Я не дам тебе замерзнуть, уж можешь мне поверить. Ни в эту ночь, ни в последующие ночи нашей жизни, –он резко подхватил жену на руки и быстро пошел к дому.

     Но его страсть разгоралась так быстро, что до спальни Бартон девушку не донес. Мужчина свернул к конюшне и уложил свою драгоценную ношу на душистое сено. Кэйтин скептически покосилась на лошадь, стоящую в соседнем загоне и косящую на ночных посетителей.

     – Мы не одни, – заметила она, когда муж стал быстро снимать с себя одежду.

     Он резко остановился и напрягся, всматриваясь в темноту.

     – Лошадь, – улыбаясь, пояснила девушка.

     Бартон перевел взгляд на их безмолвного зрителя и тоже улыбнулся:

     – Она никому не расскажет. Не волнуйся.

     Мужчина присел возле жены и, обхватив руками её лицо, нежно поцеловал: