Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Треснула кость, и она заревела, разбрызгивая черную кровь. Но я вышибала своими плечами стены дымохода, разрывая кожу под курткой. Я продолжала, продолжала и продолжала до тех пор, пока не стала камнем, ломающим камень, до тех пор, пока ничто и никто больше не сдерживал меня, пока я поднималась по дымоходу.

Я не смела останавливаться, добравшись до края трубы и поднявшись наружу, вывалившись на соломенную крышу. Которая вовсе не была покрыта соломой.

Это были волосы.

И весь этот жир, закоптивший дымоход, а теперь блестящий на моей коже… Эти волосы липли ко мне. Комочками, прядями и пучками. К горлу подступила желчь, но в этот момент входная дверь распахнулась.

Нет. Не туда. Не на землю.

Вверх, вверх и вверх.

Ветка дерева висела низко и близко, и я карабкалась по этой отвратительной крыше, стараясь не думать, на кого или на что я наступаю, что прилипает к моей коже, моей одежде. Спустя мгновение я прыгнула на ждущую меня ветку, продираясь сквозь листья и мох, когда Ткачиха закричала:

— ГДЕ ТЫ?

Но я уже бежала по дереву — бежала к другому, соседнему. Я перепрыгивала с ветки на ветку, царапая голые руки о кору. Где же Рисанд?

Я бежала дальше и дальше, сопровождаемая ее криками, однако они становились все более отдаленными.

Где ты, где ты, где ты…

И тут, развалившись на ветке дерева прямо передо мной, одной рукой держась за ее край, Рисанд протянул:

— Что, черт возьми, ты сделала?

Меня занесло при остановке, я загнанно дышала. Я думала, что мои легкие истекают кровью.

— Ты! — прошипела я.

Но он только поднял палец к своим губам и рассеялся ко мне, затем подхватил меня за талию одной рукой, а другой за шею, и перенес нас подальше отсюда..

В Веларис. Прямо над Домом Ветра.

Мы падали вниз, и у меня не хватило воздуха, чтобы закричать, как в то же мгновение появились его крылья, широко расправляясь, и он выровнял падение. Мы плавно парили… прямо в открытые окна, скорее всего, зала военного совета. Там был Кассиан, спорящий о чем-то с Амрен.

Оба замерли, когда мы приземлились на красный пол.

Позади них, на стене было зеркало, и увидев в нем свое отражение, я поняла, почему они так пялились.

Мое лицо было исцарапано и залито кровью, и я вся была покрыта грязью и жиром — вареным жиром — и кирпичной пылью, и прилипшими ко мне волосами, и я пахла…

— Ты пахнешь, как барбекю, — сказала Амрен, сморщившись.

Кассиан расслабил руку на рукояти боевого ножа на его бедре.

Я все еще тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. Приставшие ко мне волосы царапались и щекотали, и…

— Ты убила ее? — спросил Кассиан.

— Нет, — ответил за меня Рис, чуть собирая крылья. — Но учитывая то, как кричала Ткачиха, я просто умираю от любопытства, что же дорогая Фейра сделала.

Жир… На мне были жир и волосы людей..

Меня стошнило на пол.

Кассиан выругался, но Амрен взмахнула рукой, и все это моментально исчезло как и не бывало — вместе с грязью на мне. Но я все равно ощущала на себе след всей этой грязи, останки людей, кирпичную пыль…

— Она… Каким-то образом обнаружила меня, — смогла произнести я, резко облокотившись о большой черный стол и вытирая свой рот о плечо своей кожаной куртки.

— Она заперла двери и окна. Поэтому мне пришлось выбираться через дымоход. И я застряла, — добавила я, когда брови Кассиана поползли вверх, — а когда она попробовала лезть за мной, я кинула ей в лицо кирпич.

Молчание.

Амрен посмотрела на Рисанда.

— А где же был ты? — спросила она.

— Ждал, достаточно далеко, чтобы она меня не обнаружила.

Я зарычала на него:

— Мне бы не помешала помощь!

— Ты выжила, — сказал он, — и нашла способ себе помочь.