Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

— Она слышала, когда ты об этом сказал предыдущие десять раз, Кассиан.

— Продолжишь трепаться, Амрен, и я вытащу тебя на ринг, чтобы посмотреть, как часто ты тренируешься на самом деле.

Амрен лишь продолжила чистить ногти. И я поняла чем — тоненькой костью.

— Тронешь меня, Кассиан, и я отделю от тебя твою любимую часть. Какой бы маленькой она ни была.

Он отпустил низкий смешок. Я стояла между ними на тренировочном ринге наверху Дома Ветра с кинжалом в каждой руке, и пот скользил по моему телу. Я раздумывала, не найти ли мне способ, чтобы исчезнуть. Может, рассеяться. Хотя после того утра в мире смертных мне не удавалось повторить это снова, не смотря на тихие старания в уединении своей спальни.

Четыре дня — тренировок с ним, а после — попыток призвать пламя или тьму с Рисом. Неудивительно, что мне начало удаваться первое.

Известия из Летнего Двора еще не приходили. Как и из Весеннего Двора относительно моего письма. Я не решила, хорошо ли это. Азриэль продолжал попытки проникнуть во двор человеческих королев, сеть его шпионов сейчас ищет точку, через которую можно попасть внутрь. Ему это пока не удалось, и он сделался тише обычного, холоднее.

Серебряные глаза Амрен оторвались от ногтей.

— Хорошо. Можешь играть с ней.

— Играть с кем? — спросила Мор, выйдя из тени лестничной клетки.

Ноздри Кассиана раздулись.

— Куда ты ушла в ту ночь? — спросил он, даже не кивнув Мор в знак приветствия. — Я не видел, чтобы ты уходила от Риты, — место для танцев, где они обычно пили и веселились.

Они вытащили меня туда пару ночей назад. Большую часть времени я провела сидя за столиком, попивая вино и разговаривая о музыке с Азриэлем. Он прибыл в настроении поразмышлять, но все же неохотно присоединился к моему наблюдению за тем, как Рисанд приветствует поклонников у бара. Женщины и мужчины со всего зала не отрывали глаз от Рисанда, и мы с говорящим с тенями заключали пари, кто именно наберется смелости и пригласит Высшего Лорда домой.

Неудивительно, что Аз выиграл каждый раунд. Но, по крайней мере, он улыбался под конец вечера, что привело Мор в восторг, когда она, спотыкаясь, подошла к нашему столику, чтобы осушить еще один бокал перед тем, как снова унестись обратно на танцпол.

Рис не принял ни одно из приглашений — не важно, насколько они были красивыми, как улыбались или смеялись. Его отказ был вежливым — твердым, но вежливым.

Был ли он с кем-то после Амаранты? Хотел ли он кого-то у себя в постели после Амаранты? Даже вино не придало мне достаточно смелости, чтобы спросить об этом у Азриэля.

Казалось, что Мор бывала у Риты чаще, чем где-либо еще — на самом деле, она практически жила там.

В ответ на вопрос Кассиана она повела плечами, и материализовала еще один, такой же как у Амрен, шезлонг.

— Я просто… ушла, — сказала она, плюхнувшись на него.

— С кем? — нажал Кассиан.

— На сколько я помню, — ответила Мор, откидываясь в кресле, — Я не получаю приказов от тебя, Кассиан. И не отчитываюсь перед тобой. Так что, где я была и с кем, не твое собачье дело.

— Азриэлю ты тоже не сказала.

Я остановилась, оценивая эти слова и напряженные плечи Кассиана. Натянутость между ним и Мор, конечно, была, и она вылилась в эту перебранку. Но… возможно… возможно, Кассиан принял роль буфера не для того, чтобы разделить их, а для того, чтобы уберечь говорящего с тенями от боли. От возможности стать прошлым, старой новостью, как я назвала его.

Наконец-то Кассиан вспомнил, что я стою перед ним. Он заметил тень понимания на моем лице и послал в ответ предостерегающий взгляд. Все ясно.