Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Лицо Риса застыло, его плечи под моими руками были напряжены. Я знала, чего ожидать впереди, и всё же… даже после того, как он объяснил мне, что я должна делать, даже после того, как я согласилась, он всё ещё был… отстранённым. Обеспокоенным.

Я поняла, что он волнуется обо мне.

И из-за этого напряжения, лишь для того, чтобы стереть это выражение с его лица, хотя бы на эти несколько минут, что нам оставались до того, как мы лицом к лицу столкнёмся с его ужасающим царством под этой горой, я сказала сквозь свист ветра:

— Амрен и Мор рассказали мне, что размах крыльев иллирийского воина может многое рассказать о размере… некоторых других частей его тела.

Его глаза метнулись ко мне, а затем опустились на поросшие елями склоны внизу.

— Вот как….

Я сжалась в его объятьях, стараясь не думать о его обнаженном теле той ночью несколько недель назад… хотя я увидела не так уж и много.

— А ещё они сказали, что размах крыльев у Азриэля самый большой.

Шаловливый огонёк заиграл в его прекрасных фиолетовых глазах, смывая прочь холодную отстраненность, разделявшую нас, стирая напряжение с его лица. Командир шпионов сейчас был лишь тёмной точкой в ясном синем небе.

— Когда вернёмся домой, найдем мерную палку и выясним это. Что думаешь?

Я ущипнула его за предплечье, мышцы были твёрдые, будто гранит. Рис одарил меня коварной улыбкой, прежде чем начать молниеносно снижаться…

Горы и снег, и деревья, и стремительное свободное падение сквозь завихрения облаков…

Придушенный стон вырвался из меня во время этого резкого падения. Обвить руками его шею было инстинктом. Его негромкий смех пощекотал мой затылок.

— Ты готова столкнуться с тьмой, окружающей меня и вызвать свою собственную, готова шагнуть в смертельную подводную ловушку и лицом к лицу сойтись с Ткачихой, однако небольшое свободное падение заставляет тебя кричать?

— В следующий раз, когда тебе приснится кошмар, я оставлю тебя задыхаться в нём, — прошипела я, мои глаза всё ещё были зажмурены, и всё тело напряжено, когда он расправил крылья, чтобы мягко спланировать.

— Не думаю, что ты так поступишь, — пропел он, — тебе слишком нравится любоваться моим обнаженным телом.

— Придурок.

Его смех рокотал у моего уха. Я закрыла глаза, ветер ревел вокруг нас будто дикий зверь; я устроилась поудобнее и сильнее прижалась к Рису. Мои пальцы слегка коснулись одного крыла… мягкого и прохладного, будто шелк, но твердого, словно камень, когда оно туго натянуто.

Восхитительно. Я снова потянулась… и осмелилась провести кончиком пальца по внутренней стороне крыла.

Рис вздрогнул, и тихий стон коснулся моих ушей.

— Это, — сказал он глухо, — заставляет меня чувствовать очень многое.

Я отдёрнула руку и отстранилась, чтобы увидеть его лицо. Из-за порывов ветра мне пришлось прищуриться, и мои волосы разлетались во все стороны, но… его лицо было полностью сосредоточенно на горах вокруг нас.

— Это щекотно?

Он скользнул взглядом по мне, а затем опять на нескончаемый снег и ели.

— Это похоже вот на это, — промурлыкал Рис склоняясь ко мне так низко, что его губы задели мочку моего уха, посылая легкий выдох к моей шее. Моя спина инстинктивно выгнулась, а подбородок вскинулся вверх, послушно подставляя шею ласке этого дыхания.

— Оу, — едва смогла выдохнуть я. Я почувствовала как он улыбнулся у моего уха и отстранился.

— Если хочешь привлечь внимание иллирийца, лучше уж схвати его за яйца. Мы натренированы защищать свои крылья любой ценой. Если прикоснуться к крыльям иллирийца без разрешения, многие из них сначала атакуют, а потом будут разбираться.

— А во время секса? — вопрос вырвался у меня совершенно неожиданно.

Лицо Риса выражало лишь изумление и кошачий восторг, когда он изучал окружающие нас горы.

— Во время секса иллириец может достичь разрядки от одного лишь прикосновения к его крыльям в нужном месте.