Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Там, в этой зияющей пустоте моего сердца — там запечатлелся этот образ. На первый взгляд, он будет казаться ужасающим — воплощение ярости и мести. Но если приблизиться… картина покажет совершенную красоту на его лице, крылья, раскрытые не для атаки, а чтобы унести меня подальше от опасности, чтобы укрыть меня.

— Не хотел, чтобы ты думала, будто я пытаюсь настроить тебя против него, — ответил он.

Эта картина… Я видела её, чувствовала. Я хотела нарисовать её.

Я хотела рисовать.

Я не стала ждать, когда он протянет мне руку, и подошла сама. Взглянула в его глаза и произнесла:

— Я хочу нарисовать тебя.

Он нежно поднял меня на руки.

— Обнаженн ым лучше всего, — прошептал он мне на ухо.

Глава 46

Я так замерзла, что, казалось, никогда не смогу согреться снова. Даже во время зимы в королевстве смертных мне удавалось найти в себе хоть какую-то крупицу тепла, но после того, как сегодня в обед я опустошила почти весь свой запас магии, даже ревущий в камине огонь не мог растопить холод вокруг моих костей. Приходит ли вообще когда-нибудь весна в это проклятое место?

— Они выбрали эти места, — сказал Кассиан, сидевший напротив меня, пока мы обедали бараньим рагу, собравшись у стола, стоящего в углу в передней части каменного дома, — чтобы убедиться, что выживут только самые сильные из нас.

— Ужасные люди, — проворчала Мор в свою глиняную миску. — Не виню Аза, что он никогда не хочет возвращаться сюда.

— Полагаю, обучение девушек прошло хорошо, — протянул Рис, сидящий рядом со мной. Его бедро было так близко, что его тепло касалось моего собственного.

Кассиан осушил кружку эля.

— Я заставил одну из них признаться, что они не получали уроков в течение десяти дней. Они все были слишком заняты «обязанностями», очевидно.

— В этой партии нет прирожденных бойцов?

— На самом деле, их три, — сказала Мор. — Три из десяти это совсем не плохо. Что касается остальных, то я буду счастлива, если они научатся защищать хотя бы самих себя. Но те трое… У них есть врожденные инстинкты — когти. Это все их глупые семьи, которые хотят, чтобы им подрезали крылья и заставили вынашивать потомство.

Я встала из-за стола, чтобы отнести свою миску к раковине у стены. Дом был простой, но все же больше и в лучшем состоянии, чем наш старый коттедж. Передняя комната служила одновременно кухней, гостиной и столовой, и имела три двери в задней части: одна вела в тесную ванную комнату, другая в кладовую, а третья служила черным входом, поскольку, как сказал Рис, ни один настоящий иллириец не построит дом лишь с одним выходом.

— Когда именно завтра ты отправляешься в Вытесанный город? — спросил у нее Кассиан достаточно тихо, и я поняла, что, наверное, пора мне подняться наверх.

Мор поскребла по дну своей миски. Скорее всего, тушеное мясо приготовил Кассиан, так оно было не таким уж плохим.

— После завтрака. До него. Я не знаю. Может быть, во второй половине дня, когда все они только просыпаются.

Рис был на шаг позади меня, держа миску в руке и жестом приглашая меня поставить мою грязную тарелку в раковину. Он повернул голову в сторону крутой, узкой лестницы в задней части дома. Она была достаточно широкой лишь для одного иллирийского воина за раз — еще одна мера безопасности — и я взглянула на стол последний раз, прежде чем уйти наверх.

Мор и Кассиан оба смотрели в свои пустые миски, на это раз тихо переговариваясь.

С каждым шагом наверх я ощущала Риса за моей спиной, чувствовала исходящий от него жар, приливы и отливы его силы. И в этом тесном пространстве его запах захлестнул меня, манил меня.

Наверху было темно, лунный свет струился лишь через одно маленькое окно в конце коридора, проникая сквозь зазоры между сосен вокруг дома. Здесь было только две двери, и Рис указал на одну из них.