Двор Тумана и Ярости - Маас Сара

Домашнее животное Высшего Лорда и его собственность.

— Не, — выдохнула я, — Прикасайся. Ко мне.

— Ты не понимаешь, в какой мы неразберихе, Фейра. Нам… мне нужно, чтобы ты вернулась домой. Сейчас.

Я не хотела это слышать. Глядя на поток внизу, я подсчитывала свои шансы.

Этот взгляд в сторону обошелся мне дорого. Люсьен бросился вперед, протягивая руку. Одно касание — это все, что было нужно…

Я больше не была домашним животным Высшего Лорда.

И, может быть, пора миру узнать, что у меня действительно есть клыки.

Палец Люсьена задел рукав моей кожаной куртки.

И я стала дымом и пеплом, и ночью.

Мир замер и изогнулся, и там был Люсьен, стремящийся с такой медленной скоростью туда, где теперь было пусто, потому что я обогнула его и помчалась к деревьям позади стражников.

Я остановилась, и время вернулось к своей естественной скорости. Люсьен пошатнулся, сумев остановиться прежде, чем упал с обрыва, и развернулся — глаза широко открытые — чтобы увидеть, что я теперь стояла позади его стражей. Брон и Харт вздрогнули и попятились. От меня.

И от Рисанда рядом со мной.

Люсьен замер как вкопанный. Я превратила свое лицо в ледяное зеркало — бесчувственный близнец выражения жестокого развлечения на лице Рисанда, когда он стряхнул пушинку со своей темной туники.

Темная, элегантная одежда — никаких крыльев, никаких боевых кожаных доспехов.

Выглаженная, красивая одежда… Еще одно оружие. Чтобы скрыть, насколько тренированным и сильным он был; скрыть, откуда он родом и что он любил. Дорогое оружие, стоящее того, чтобы использовать магию, чтобы скрыть его — даже если это подвергнет нас опасности быть отслеженными.

— Малыш Люсьен, — промурлыкал Рис. — Разве Леди Осеннего Двора никогда не рассказывала тебе, что когда женщина говорит нет, она имеет это ввиду?

— Придурок, — Люсьен зарычал, пронесшись мимо стражи, но не решаясь прикоснуться к оружию. — Ты грязный, шлюшный придурок!

Я зарычала.

Глаза Люсьена скользнули на меня, и он спросил с тихим ужасом:

— Что ты сделала, Фейра?

— Больше не пытайся искать меня снова, — сказала я с той же жесткостью.

— Он никогда не перестанет искать тебя; никогда не перестанет ждать твоего возвращения домой.

Слова больно ударили меня — как и намеревалось. Должно быть, это промелькнуло на моем лице, потому что Люсьен надавил:

— Что он с тобой сделал? Он захватил твой разум и…

— Хватит, — оборвал Рис, чуть наклонив голову с обычной грацией. — Мы с Фейрой заняты. Возвращайтесь в свои земли, иначе я отправлю ваши головы как напоминание моему старому другу о том, что происходит, когда лакеи Весеннего Двора ступают на мою территорию.

Ледяной дождь затекал за ворот моей одежды, тек по моей спине. Лицо Люсьена было мертвенно-бледным.

— Ты доказала свою точку зрения Фейра — а теперь идем домой.

— Я не ребенок, играющий в игры, — процедила я сквозь зубы. Вот какой они видели меня: нуждающейся в няньках, объяснениях, защите…

— Осторожнее, Люсьен, — протянул Рисанд. — Или дорогая Фейра вышлет обратно по кускам и тебя тоже.

— Мы не враги тебе, Фейра, — умолял Люсьен. — Все стало плохо, Ианта отбилась от рук, но это не значит, что ты должна сдаваться..

— Это ты сдался, — выдохнула я.

Я почувствовала, что даже Рис замер от моих слов.

— Это ты отказался от меня, — сказала я чуть громче. — Ты был моим другом. И ты выбрал его — выбрал повиноваться ему, даже когда видел, что его приказы и правила делают со мной. Даже когда ты видел, как я чахну день ото дня.

— Ты просто не представляешь, насколько шаткими были те первые несколько месяцев, — рявкнул Люсьен. — Нам нужно было представить единый, послушный приказам фронт, и я должен был быть примером, которому последуют все остальные в нашем Дворе.

— Ты видел, что со мной происходит. Но ты слишком боялся его, чтобы действительно что-нибудь с этим сделать.