Лес за Гранью Мира (сборник) - Уильям Моррис (2015)

Теперь, когда противник подошёл к самой вершине холма, и воины с каждой стороны могли разглядеть, какого цвета глаза у их врагов, разбойники ненадолго остановились, чтобы перевести дыхание. Ральф шагнул вперёд, встав между двумя рядами, и вспрыгнул на маленький выступ на середине холма, который знал ещё с детства, и, подняв свою древнюю гизарму, громко закричал:

– Домой! Домой, в Верхние Луга!

И тут случилось чудо: когда глаза врагов устремились на него, их крики и насмешки сразу же стихли и вместо них раздались стенания. Все, кто видел его, бросили на землю своё оружие и побежали вниз по холму, переворачивая всё на своём пути, пока целый отряд не разбился на кусочки и пока холм не оказался покрыт трусами, которых догоняли и убивали легконогие пастухи.

Но Ральф подозвал к себе Клемента, они собрали смелое воинство и, не обращая внимания на беглецов, напали на тех, кто задержал рыцарей Сухого Дерева, и начали наносить удары направо и налево. Каждый, кто смотрел на Ральфа, сжимался, трусил перед ним, бросал оружие и протягивал в мольбе о пощаде руки. Кратко говоря, когда всадники противника почувствовали этот новый натиск и, оглянувшись, увидели, что их воины тут и там бегут по полям Верхних Лугов, перепрыгивают через глубокие старицы и гибнут под ударами пастухов, они тоже развернулись и побежали, все, кто ещё держался в седле, направляясь к мосту, а рыцари Сухого Дерева громыхали за их спинами. Но как только вражеские рыцари подъехали к мосту на расстояние выстрела из лука, на них с противоположного берега реки обрушился дождь стрел, и знамя плодоносящего дерева поднялось на другом берегу у моста, где стояли Николас и его испытанные воины. Жестокой была эта бойня. Гордые воины Города Четырёх Рек катались по земле, умоляя о пощаде до тех пор, пока ни рыцари Сухого Дерева, ни люди Николаса уже не могли больше убивать беззащитных.

Ральф удержался от погони и теперь сидел на холме посреди луга под старой сливой. Рядом с ним стояли Мудрец из Города Мечты и Урсула. Она была бледна и выглядела испуганной. Голос её дрожал:

– Увы, друг мой, это так страшно! Услышав ночью крик совы над дворцом, разве не будем мы иногда думать, что призраки этой ужасной битвы блуждают по нашим прекрасным полям?

Ральф сидел с непокрытой головой, без оружия, держа в руках только древнюю гизарму. Сурово и гневно он ответил:

– А почему бы им тогда не убить меня? Лучше призраки разбойников ночью на полях, чем перегруженный беззащитный невольник днём, чем выпоротая женщина и обездоленный ребёнок. Этого они добивались для нас и нашли по дороге свою смерть. Пусть так и будет!

Ральф говорил бодро, но грусть, что приходит в конце битвы, закралась в его сердце. Он задрожал, затрясся, крупные слёзы хлынули из его глаз и покатились по щекам, а лицо стало строгим.

Урсула взяла его за руки, приласкала, поцеловала и стала вспоминать о том, как они вместе ехали к Каштановой долине. Вскоре рассудок вновь вернулся к юноше, и он взял себя в руки, как это уже происходило с ним однажды, в то время, о котором Урсула напомнила ему. В ответ он поцеловал её и начал рассказывать о своей старой комнате в башне дворца.

Но вот на поле появились двое всадников. Они остановились возле холма, и один из них соскочил с коня. Это был Николас Длинноногий. Он обнял Ральфа, поцеловал его и, несмотря на свою седую бороду и крепкий вид, заплакал. Он не знал, что сказать, и потому не нашёл ничего лучшего, как спросить:

– Мой маленький лорд, это Вы были сегодня утром командиром или этот крепкий разбойник?

Разбойником он назвал Стефана с Холмов, который засмеялся в ответ:

– Нет, Николас, я был глупцом, а этот юноша – мудрым воином. Но, лорд Ральф, я надеюсь, Вы простите меня за то, что мы не смогли перебить их всех – они ни в какую не хотели больше сопротивляться. Что теперь нам с ними делать?

Ральф нахмурился, немного подумал, а потом спросил:

– Сколько вы взяли в плен?

Стефан ответил: