Одна из тридцати пяти - Ромова Елена Александровна (2015)

— … И каждый день там солнце погружается в недра земли, потухает, чтобы восстать, подобно фениксу… там обитают непокорные и бесстрашные тарпаны, которых невозможно приручить… там в воздухе кружат запахи жимолости, полевых цветов и горькой травы… там люди чувствуют себя свободными, вольными…

Мужчина слушал меня, задумчиво выплетая узоры кончиками пальцев на моем плече.

— Это, наверно, самое прекрасное место на свете, Джина.

Я улыбнулась. Сейчас здесь, на этой смотровой площадке, самое прекрасное место на свете. С ним…

Мне не хотелось говорить, просто находится рядом — достаточно. Слушать стук его сердца, его дыхание, ощущать его прикосновения, чувствовать, как в груди бушуют эмоции, как кружится голова, как по телу распространяется сладкий дурман.

— Райт, — шепчу, засыпая.

— Ммм?

— Не отпускай меня…

Он молчит, лишь прижимая крепче, и я тону в мягких волнах сновидений.

* * *

— Донесение от Девилля, ваше величество…

Генриетта мазанула взглядом по говорившему, затем многозначно посмотрела на сына. Эдмунд задумчиво остановился напротив прикованного к стене пленника, разглядывая, морщась. Узник был обнажен по пояс, на животе и груди алели полосы от плети. Голова безвольно повисла, взмокшие волосы упали на лицо.

— По его милости мы потеряли почти две сотни человек, — пренебрежительно вымолвил он, указывая на поникшего мужчину: — Я чуть не погиб, черт его побери.

Королева развернула послание, игнорируя слова отпрыска, прочла и усмехнулась.

— Мой дорогой сын, теперь это уже не имеет значения.

Эдмунд недоуменно оглянулся.

— Что?

— Девилль остался верен Хегею и тебе. Он никогда не будет служить ублюдку сакрийской рабыни. И поэтому, я спешу поздравить тебя, сын, с первой маленькой, но очень важной победой, — лицо Генриетты светилось торжеством.

Эдмунд повернулся всем корпусом, настороженно почесывая подбородок:

— Что это значит, вообще?

— То, что у Райта все-таки есть слабость — его женщина.

— Но она по-прежнему в Лауртане…

— Да, но у нас ее отец, — Генриета подошла к чадившему факелу, поднося бумагу к пламени и наблюдая, как огонь вспыхивает, пожирает послание, оставляя после себя лишь черный пепел. — И если мы правильно расставим фигуры на доске, Джина очень скоро окажется в наших руках.

Эдмунд неожиданно рассмеялся, снова посмотрел на пленника.

— Так выходит, Тесор нам больше не нужен?

— Думаю, Райт не пошевелит ради него и пальцем. Потери — это то, к чему он привык.

Принц извлек нож, но вдруг махнул рукой одному из тюремщиков:

— Еще забрызгает меня кровью, — пробурчал, указывая тюремщику на бывшего начальника стражи: — За предательство своего короля приговариваю лорда Тесора к казни. Убить.

Генриетта лишь пожала плечами, равнодушно взирая, как тюремщик исполняет приговор. Ей не было дела до прихотей сына, пока они не вредили общему делу. Кроме того, Тесор, который был предан Райту, как пес, ей никогда не нравился. Всего два часа назад по его приказу началась резня тех, кто осмелился поддержать Эдмунда. Кровопролитие удалось остановить, но трон все еще недосягаем, пока жив чертов бастард — плод грехопадения короля с женой собственного сына.

— Мы должны осадить Лауртан, — сказала она, когда тело лорда Тесора с вспоротым животом, освободили от оков, — Райт на это рассчитывает. Он бросит все силы, чтобы разбить нас у его стен.

— Хочешь воевать с ним? — удивился Эдмунд. — Против его армии? Против некоторых правдолюбов из совета, которые готовы уступить престол двухлетнему младенцу и передать власть Райту? Тогда, когда люди Тесора за ночь перерезали больше половины наших сторонников? У нас не хватит денег, чтобы заткнуть всем глотки, мама, или купить их преданность! Нам не собрать даже трети войска, чтобы отбить Лауртан.

Королева взяла сына под руку, снисходительно похлопав ладонью по его запястью.