Одна из тридцати пяти - Ромова Елена Александровна (2015)

— Это должно помочь мне принять решение? — со злостью сказала я. — вы и представить себе не можете, что от меня требуете? Что вы за человек, лорд Девилль?

— Человек, преданный своему государству.

— Вас заботит не Хегей, а деньги и власть, которые вам обещали, — проговорила я, сквозь стиснутые зубы.

— Не все ли равно, что меня заботит, — ответил собеседник с некоторым раздражением, — и что заботит Райта, или королеву-мать. Если Берингер не сдастся, сюда придет войско понтифика, а от этого ни кому не станет лучше. Поверьте, нас ждет многолетняя война, горы трупов и истощенный Хегей. Даже если Берингер разобьет и папу, вы всегда будете знать, что мы могли избежать кровопролития, если бы не заупрямились. Но, а если Райт проиграет, что я могу предположить с большой долей вероятности, его ждет самая страшная смерть, какую можно представить, и ваша любовь не облегчит его страдания.

— Он не проиграет.

— Папе? — Девилль обронил оскорбительный смешок. — Политика — это очень тонкая вещь. Помимо нашего королевства на карте существуют другие, леди Джина. Подумайте, не захочет ли какое-нибудь из них, урвать кусок нашей земли по наущению святого отца?

— Но Райт, уверена, уже подумал об этом…

— Все, о чем он думает сейчас, — обронил собеседник с неприятной усмешкой, — касается только вас. Или вы из-за гордыни пожертвуете еще и им?

— Гордыня здесь не при чем.

— Посудите иначе, Джина. Генриетта не вечна, а Эдмунд слаб. Вы станете королевой и только вам решать, каким будет будущее Хегея. Ваш дорогой регент останется жив и будет коротать дни, дожидаясь, когда вы позовете его обратно ко двору. Все очень просто, если трезво взглянуть на вещи.

— Ваши перспективы будущего слишком мрачные. Я вижу иной исход: Райт уничтожит королеву, разобьет папу, а ваша голова сегодня украсит стену башни, — за все время разговора мой голос еще никогда не звучал так твердо, как сейчас.

— Жены потеряют мужей, дети отцов… И все, из-за Райта Берингера, который страстно желает видеть вас в своей постели. Он ведь даже не сказал вам о той лжи, которую я ему озвучил, приехав сюда. Леди Джина, лорд Берингер не благородный рыцарь, увы. Он жестокий, властный тиран. Он отнял у Стеллы сына, заперев ее в монастыре. Не боитесь, что нечто подобное ожидает и вас, когда его страсть угаснет.

— Нет.

— И вам не кажется странным, что он еще не развелся? Имея на это миллион возможностей? Стелла бы и раньше подписала договор, если бы он захотел.

Я молчала, и коварная улыбка исказила губы Девилля.

— И он не передал вам мою ложь о том, что ваш отец погиб. И знаете почему? Чтобы у вас не было даже шанса избежать пылкой встречи в его апартаментах.

Я все еще молчала, не опуская головы, не смея показать, что сомневаюсь.

Но я сомневалась. И я боялась.

— Лорд Девилль, я хочу подумать, — отозвалась бесстрастно.

— У вас есть время до вечера, — произнес он, поднимаясь. — Хорошая книга, — добавил, указывая на томик повестей, лежащий на столе, — как-нибудь одолжу его у вас, когда мы встретимся во дворце.

Его кристально-тонкий намек заставил меня сжать кулаки.

— Всего доброго, милорд, — произнесла я холодно.

Девилль, будь он неладен, спокойно покинул комнату, оставляя флер тяжелых размышлений. Забавно, но он ушел в прекрасном расположении духа и в полной уверенности, что я весь день буду метаться перед выбором. Но передо мной стоял только один вопрос: как, черт возьми, донести все это до Райта? Ведь все не так просто, Девилль не дурак, чтобы слепо рассчитывать на мое благоразумие и жертвенность. Он прибыл в Лауртан несколько дней назад в сопровождении пяти воинов, которые, убеждена, куплены с потрохами. И этих людей следует остерегаться. Помнить бы еще, как они выглядели…

Я поднялась, сложила руки, меряя шагами комнату.