Кабы не радуга - Борис Херсонский (2015)

хоронить в освященной земле. Но землю и святость забыли

за пределами декораций. Бумажные розы не вянут.

Их вечной красе не помешает ничто, кроме пламени

или пыли.

"Статуя в нише. Витраж в окне. Пейзаж или портрет…"

Статуя в нише. Витраж в окне. Пейзаж или портрет

внутри заглавной буквы. Все на своих местах.

Перстень, ларец и сердце. У каждого свой секрет.

В перстне – отрава, в ларце – завещание,

в сердце – страх.

В стене за портретом скрывается вход туда,

откуда выхода нет и не может быть.

По сводам стекает мутной струйкой вода.

Высохли кости мои. Боже, как хочется пить!

Пустые глазницы мои заполняет свет.

Воздух в клетке грудной заперт – не продохнуть.

"Этот скелет покоится тысячу лет", —

бормочет экскурсовод. И продолжает путь.

Цепочкою вслед за ним уходят люди в плащах,

кожаных куртках или демисезонных пальто.

Они любят наспех, похмеляются натощак.

Всегда торопятся. Нужно спешить, а то

опоздаешь к отправке автобуса. Около двух

минут займет обозренье страдающего Христа.

Ангел поет хорал. У него абсолютный слух.

Может напеть по памяти или прочесть с листа.

"Домино со стуком вываливают на стол…"

Домино со стуком вываливают на стол

и мешают ладонью. Выстраивается цепочка:

тройка к тройке, шестерка к шестерке, дубль поперек.

Свет неприкрытой лампочки. Дощатый крашеный пол.

Собравшихся накрывает новостями радиоточка.

Из форточки тянет декабрьский сквозной ветерок.

Грядущее шепчет: "Ты сделал неверный ход.

Сына возьмут в Афган. Через месяц он будет ранен,

но останется жив. На протез не хватит монет".

Радиоточка вторит: "Благородный афганский народ…

Преступления, за которые… Подвиг, который равен…

Джеймс Картер… Олимпиада… Другого выхода нет…"

Спиной к играющим женщина возится у плиты.

Неряшливый бритый старик с оттопыренными ушами

прихлебывает из стакана. Ему говорят: "Ходи!"

В темно-синей треснутой вазе пластмассовые цветы.

Из спальни в санузел пробегает ребенок в пижаме

с резиновым олимпийским мишкой, прижатым к груди.

Новостей не слышит никто. И зима за окном

мало кого волнует. Нагреваются батареи.

На жестяном карнизе подтаивает лед.

Существует игра и стаканы с дрянным вином,

которое лучше не пить. А если пить, то скорее.

Варится холодец. Приближается Новый год.

"Глобальное потепление. С каждым днем становится жарче…"

Глобальное потепление. С каждым днем становится жарче.

Дедушка бородатый гуляет в районе Отрады.

И приплывает рыбка: "Чего тебе надобно, старче?"

И дедушка отвечает: "Мне бы немного прохлады!"

"Ишь чего захотел!" – думает рыбка и уплывает в море.

А море размером с лужицу и пересохнет вскоре.

Стоит бородатый дедушка и вспоминает что-то.

Плывет себе рыбка с морскою тоскою во взоре.

Но никого не волнует ни старческая забота,

ни тем более рыбкино горе.

Непонятно, какая рыбка – то ли сарделька, то ли ставрида,

то ли мелкая скумбрия, не имущая вида.

Из воды уже показалась затонувшая Атлантида.

Оказалось, там все при деле и всё в порядке.

Ходят легионеры, одетые в плащ-палатки.

Гуляют матроны в туниках, патроны в тогах.

Рассуждают все больше о биополе и биотоках,

левитации, телепатии и гипнозе,