Распутник - Маклейн Сара (2013)

— Похоже, вы все-таки будете играть в карты с женщиной.

— Все, что вы раздобыли, уничтожит и Томми тоже!

— Полагаю, он переживет, если это выплывет наружу. А вот вы — точно нет. — Она помолчала. — Думаю, вы знаете почему.

Брови Лэнгфорда резко сошлись вместе. Майкл увидел на его лице досаду, отчаяние и гнев. Виконт повернулся к Кроссу.

— Сдавайте.

Кросс посмотрел на Майкла. Его вопросительный взгляд был выразительнее любых слов. Майкл за девять лет не сделал ни единой ставки. Не сыграл ни одной партии, как будто дожидался этой ночи, когда сможет снова сыграть против Лэнгфорда... и на этот раз выиграть.

Но пока он смотрел на свою жену, гордую и блистательную, кинувшую вызов человеку, которого он ненавидел так долго, Майкл понял, что порочное желание, глодавшее его все прошедшее десятилетие при одной мысли о Лэнгфорде и украденных им землях, исчезло. Испарилось. Пропало вместе с желанием отомстить.

Все это уже стало прошлым.

А Пенелопа — его будущее.

Если он сможет ее заслужить.

— За меня играет леди.

Он взял со стола доказательство внебрачного рождения Томми и положил перед Пенелопой. Она коротко глянула на него своими чистыми голубыми, полными изумления глазами, поняв значение этого жеста. Майкл не погубит Томми. Что-то мелькнуло в ее лице... счастье, гордость и что-то еще, и Майкл поклялся себе, что будет каждый день вновь и вновь добиваться этого выражения. Впрочем, оно мгновенно исчезло, сменившись... внезапной тревогой.

— Ты получила то, чего хотела, любовь моя. Оно твое. — Майкл поднял бровь. — Но на твоем месте я бы не останавливался. Ты на выигрышной волне.

Она посмотрела на ставку Лэнгфорда — прошлое Майкла, — и ему захотелось расцеловать ее за чувства, отразившиеся у нее на лице... волнение и желание... желание победить.

Ради него.

Она кивнула Кроссу. Тот начал быстрыми, экономичными движениями тасовать колоду.

— Одна партия в двадцать одно. Победитель получает все.

Кросс раздал карты — одна рубашкой вверх, вторая вниз, и Майклу вдруг пришло в голову, что игра эта вовсе не для леди. Правила, конечно, обманчиво простые, но Пенелопа вряд ли когда-нибудь в нее играла, и если удача ей не улыбнется, она быстро будет раздавлена таким многоопытным игроком, как Лэнгфорд.

После всех этих лет он все-таки подошел почти вплотную к тому, чтобы уничтожить Лэнгфорда и восстановить владения маркизата. Неужели и сейчас он потерпит неудачу? И внезапно Майкл понял, что он слишком долго считал это залогом искупления. Но сейчас правда лежала перед ним как на ладони.

Пенелопа — вот его искупление.

Перед ней лежала открытая четверка треф. Пенелопа осторожно приподняла уголок следующей карты. Майкл внимательно всматривался в ее лицо, пытаясь угадать, что там. Кажется, ничего особо впечатляющего. Он повернулся к Лэнгфорду. Тот сидел, как всегда, положив левую ладонь на стол. Перед ним лежала десятка червей.

Он похлопал ладонью по столу. Кросс вопросительно взглянул на него.

— Воздержусь.

Значит, карты неплохие.

Должно быть, Лэнгфорд пришел к тому же выводу, что и Майкл, — Пенелопа новичок в игре, и, как любого новичка, ее легко сбить с толку.

Кросс посмотрел на Пенелопу.

— Миледи?

Она покусала нижнюю губу, привлекая внимание Майкла.

— Можно мне еще одну?

Уголок рта Майкла приподнялся в легкой улыбке. Такая вежливая, хотя у нее на кону стоят владения стоимостью свыше миллиона фунтов, и где? В одном из самых привилегированных игорных клубов Лондона.

Кросс сдал ей еще одну карту, на этот раз тройку червей. Семь.

Майкл мысленно уговаривал ее остановиться, понимая, что скорее всего со следующей картой у нее будет больше двадцати одного очка. Одна из самых распространенных ошибок — набирать карты, имея две младших.

— Еще одну, пожалуйста.

Кросс замялся. Он понимал расклад, и тот ему не нравился.