Дон Кихот - Мигель де Сервантес Сааведра

Того смятенья звуков не услышат,

На скалах лишь и в пропастях глубоких

На мертвом языке живая повесть

Моих терзаний всех распространите.

Внимать ей будут мрачные долины

И берега бесплодные морские

И те места, которые не видят

В году ни разу солнца золотого;

Внимать ей будут гадов мириады,

Гнездящиеся в иле тучном Нила.

И, прозвучав в пустынях диких, горя

Души моей, твоей же несравненной

Жестокости глухие отголоски,

Под покровительством судьбы злосчастной,

Во все концы вселенной разнесутся.

Пренебреженье смерть нам посылает;

Души восторженной святую веру

Измены призрак безвозвратно губит,

И сердце ревность нам язвит жестоко;

В разлуке долгой таят жизни силы,

И страху быть забытым никакая

Надежда противостоять не может —

Во всем грозит нам смерть неотвратимо.

Но я… но я, неслыханное чудо!

Все жив еще, и ревностью томимый,

И долгою разлукой, угнетенный

Пренебрежением и убежденный,

Что истинны мои все подозренья.

В забвении, когда любовь сильнее

Я чувствую, среди мучений стольких,

И тени взор надежды мой не ищет.

Отчаявшись, ее я не желаю —

Напротив, чтобы жаловаться мог я,

Клянуся избегать ее и вечно.

Возможно ли в одно и тоже время

И страху и надежде предаваться?

И хорошо ли делать это, если

Для страха верные у нас причины?

Ужель глаза свои закрыть я должен,

Когда является пред ними ревность,

Когда ее я не могу не видеть,

Страдающий от тысяч ран жестоких,

Которыми душа моя покрыта?

Кто недоверчивость и страх отринет,

Когда увидит ясно равнодушье

И в подозрениях всех убедится

Своих из горьких опыта уронов,

Когда пред истиной глава прозреют

И истина предстанет без покрова?

О Ревность, о тиран Амура царства,

На руки эти наложи оковы!

Пренебреженье, казнью жизнь прерви мне! —

Но, нет! увы! жестокую победу

Свою над вами празднует Страданье!..

Я умираю, наконец, и, чтобы

Надежды не лелеять на вниманье

Твое ни в жизни этой, ни за гробом,

Останусь твердо при своем решенье.

Скажу, что счастье нам любовь приносит,

Что тот, кого рабом своим избрала

Она, – свободней всякого другого.

Скажу, что та, кого врагом считал я,

Душой прекрасна так же, как и телом,

Что в равнодушье я ее виновен

И что Амур страданья посылает

Нам, чтобы мир царил в его владеньях.

Пусть эта мысль и, жалкая веревка

Ускорят роковой конец, к какому

Меня презрение твое приводит,

И я умру, и прах мой ветр развеет,

И славы лавр меня не увенчает.

О, ты, которая жестокосердьем

Принудила меня расстаться с жизнью,

Кого я ненавижу и боюся!

Взгляни на это раненое сердце;

Взгляни, как радостно оно трепещет,

Испытывая все твои удары.

И если окажуся я достойным,

Чтобы из глаз твоих слеза скатилась, —

Прошу, остановись в порыве добром:

Я сожаленья не приму в отплату

За стоившие жизни мне мученья.

Напротив, в эту мрачную минуту

Пусть смех раздается твой и всем докажет,

Что праздник для тебя – моя кончина,

Но, как я прост, совет такой давая,

Когда твое в том состоит желанье,

Чтоб смерть моя скорее наступила!

Час пробил!.. Вас молю, страдальцы ада!

Явитесь! Тантал, жаждою томимый,

Сизиф под бременем тяжелым камня!

Ты, Прометей, явись с своею птицей!

Иксион, не переставай вращаться!

Вы, дочери Даная, лейте воду!..

Пусть все они соединят мученья

Свои и ими сердце мне наполнят,

Пусть похоронную они мне песню

Споют (когда прилично петь над гробом