Ловкость рук - Филипп Марголин (2013)

– Можешь передать своему клиенту, что именно так я его и принимаю.

– Ты забываешь, Мэри Магуайр еще совсем зеленая. Я могу сожрать ее с потрохами. И никакого приговора не будет.

– Мэри хоть молоденькая, но умница. И никаких доводов и свидетелей защиты у тебя не найдется.

Бенедикт достал из кармана колоду карт, веером разложил их на столе. Он использовал этот отвлекающий маневр, чтобы незаметно для Кэрри поднести руку к ее бокалу, разжать ладонь и подбросить таблетку.

– Я вот что тебе скажу, – начал Бенедикт. – Давай решать проблему как цивилизованные люди. Ты выберешь карту, и не говори мне, какую именно. Если я не угадаю – заявлю о виновности парня. Если наоборот – ты выходишь из игры.

Кэрри откинула голову и расхохоталась.

– Нет, это уж слишком!

Бенедикт улыбнулся.

– Вот, видишь, мне удалось излечить тебя от хандры. Ты выглядела такой несчастной, когда я тебя заметил, вот и подумал – надо что-то сделать, чтобы тебя развеселить. И мне не придется уговаривать тебя бросить это дело, потому что я всегда могу угадать карту.

– Разве? Что ж, давай посмотрим.

Бенедикт сделал над рассыпанными по столу картами несколько пассов, затем собрал в колоду. Кэрри вытянула одну, посмотрела. Бенедикт попросил сунуть карту обратно в колоду, что Кэрри и сделала, а потом отпила из бокала. Бенедикт перетасовал карты, положил на стол, снова сделал над ней несколько пассов. Потом посмотрел Кэрри прямо в глаза. Та отпила еще глоток, поставила бокал на стол.

– Это тройка треф? – спросил Бенедикт.

Кэрри торжествующе злобно улыбнулась.

– Нет.

Бенедикт нахмурился. Закрыл глаза, крепко прижал к вискам кончики пальцев. Потом открыл глаза и смотрел как-то неуверенно.

– Это бубновый валет?

– Тебе следует больше практиковаться, Чарли, – заметила Кэрри.

– Черт, у меня этот фокус всегда получался без осечки. Так что за карта?

– Семерка червей.

Бенедикт вздохнул. Потом вдруг смутился.

– Эй, послушай-ка, – сказал он, – а что за карта у тебя под бокалом?

Кэрри посмотрела. Да, действительно, под бокалом с остатками бурбона рубашкой вверх лежала игральная карта. Она достала ее, перевернула. Бенедикт так и расплылся в улыбке, видя, как Кэрри недоуменно вертит в пальцах семерку червей.

– Как ты это сделал? – спросила она слегка заплетающимся языком.

– Фокусник никогда не выдает своих секретов. Могу показать тебе еще один.

Кэрри закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Она вдруг резко побледнела.

– Ты в порядке? – осторожно спросил Бенедикт.

– Я… – начала было Кэрри. А затем вдруг осеклась.

Бенедикт поднялся, подошел к ней, помог встать.

– Ого! Да ты, похоже, изрядно перебрала.

– Я в порядке, – пролепетала Кэрри, но ноги плохо ее слушались.

– Вести машину в таком состоянии ты не сможешь.

Кэрри слабо возражала, но Бенедикт ее не слушал. Нашел у нее талончик на парковку для членов клуба, бросил на стол двадцатку и помог Кэрри выйти из бара.

Бенедикт припарковал серебристый «порше» Кэрри на стоянке перед своим домом и помог женщине подняться по ступенькам к входной двери. Трехэтажный кондоминиум был выстроен в псевдофедералистском стиле. Сзади к нему примыкал гараж на две машины; пройти к нему можно было по дорожке, пролегающей между рядами в точности таких же домов. В гараже стоял «мерседес» Бенедикта.

В отличие от типичной для девятнадцатого века архитектуры, интерьер в доме у Чарльза был самый что ни на есть современный – паркетные полы из твердых пород дерева, столики со стеклянными столешницами, выкрашенные под цвет слоновой кости стены украшали живописные произведения абстрактного искусства. Кэрри по-прежнему нетвердо держалась на ногах, и Бенедикт провел ее в просторную гостиную, где бережно усадил на диван.