Голливудские триллеры. Детективная трилогия - Рэй Брэдбери (2002)

Он показывал, размахивая руками, а я ходил, смотрел и ощупывал. Великолепные викторианские кресла, обитые красным бархатом, с медными заклепками, привинченные к полу корабля. Начищенный до блеска медный перископ, спускающийся с потолка. В центре сцены – огромные трубы органа. А позади него окно, переделанное в овальный иллюминатор субмарины, за которым плавали тропические рыбы всех цветов и размеров.

– Взгляните! – сказал Том Шипвей. – Идите сюда!

Я нагнулся, чтобы посмотреть в перископ.

– Он действующий! – воскликнул я. – Мы под водой! Или как будто под водой! Это вы сами все сделали? Вы гений.

– Ага.

– А ваша… домовладелица знает, что вы сотворили с ее квартирой?

– Если бы знала, она бы меня убила. Я никогда не позволю ей сюда войти.

Шипвей нажал какую-то кнопку на стене.

За стеклом, в зелени моря, задвигались тени.

Показался шевелящийся силуэт гигантского паука.

– Кальмар! Вечный враг Немо! Я потрясен!

– Еще бы! Садитесь. Что происходит? Где Рой? Зачем эти бездельники ворвались к нему, как шакалы, а потом смылись, как гиены?

– Рой? Ах да. – Груз воспоминания придавил меня с новой силой. Я тяжело опустился на стул. – Боже мой, да, Рой. Что здесь произошло вчера ночью?

Шипвей тихо двигался по комнате, воспроизводя все, что он мог вспомнить.

– Вы помните, как неуловимо шнырял по Лос-Анджелесу Рик Орсатти? Рэкетир?

– У него была банда…

– Ага. Однажды, много лет назад, под вечер, в центре города, вывернув из-за угла, я увидел шестерых парней, одетых в черное. Один из них был вожаком, и двигались они, как странные крысы, вырядившиеся в кожаные пиджаки и шелковые рубашки: все черные, словно в трауре, волосы напомажены и зачесаны назад, а лица белые как мел. Нет, даже не крысы, а черные ласки. Молчаливые, неуловимые, как змеи, опасные, враждебные, как черный дым из трубы. Так вот, то же самое было и вчера ночью. Я почувствовал такой сильный запах одеколона, что он проник даже под дверь…

Док Филипс!

– … я выглянул: эти огромные черные крысы из канализации не спеша вытаскивали из прихожей папки, динозавров, картины, бюсты, скульптуры и фотографии. Краешками своих крысиных глаз они пристально наблюдали за мной. Я закрыл дверь и стал смотреть через глазок, как они шныряют туда-сюда в черных тапочках на каучуковой подошве. Еще с полчаса я слышал, как они там рыскают. Затем шорох прекратился. Я открыл дверь в пустую прихожую, и меня ударило волной проклятого одеколона. Эти парни убили Роя?

Я вздрогнул:

– Почему вы так думаете?

– Они выглядели как работники похоронного бюро, вот и все. А раз они расправились с квартирой Роя, почему бы им не расправиться с самим Роем? Эге. – Шипвей осекся, увидев мое лицо. – Я ничего такого не хотел сказать… но… э-э-э… Рой действительно…

– Мертв? Да. Нет. Может быть. Такой жизнелюб, как Рой, просто не может умереть!

Я рассказал ему про павильон 13, про разрушенные города, про повешенного.

– Рой никогда бы такого не сделал.

– Может, кто-то сделал это с ним.

– Рой дал бы отпор любым мерзавцам. Черт! – Из глаза Тома Шипвея скатилась слеза. – Я знаю Роя! Он помог мне построить мою первую подлодку. Вот!

На стене висел миниатюрный «Наутилус», всего каких-нибудь тридцати дюймов в длину, мечта ученика художественной школы.

– Не может быть, чтобы Рой умер, ведь так?!

Вдруг где-то в подводных каютах Немо зазвонил телефон.

Шипвей поднял трубку в виде крупной раковины моллюска. Я было засмеялся, но сразу осекся.

– Да? – сказал он в телефон, затем спросил: – Кто это?

Я едва не вырвал трубку из его руки. Я закричал в нее; закричал так, словно от этого зависела моя жизнь. Я слышал, как кто-то дышал там, на том конце провода.

– Рой!

Щелчок. Тишина. Длинный гудок.

Задыхаясь, я в остервенении затряс трубку.

– Это Рой? – спросил Шипвей.

– Его дыхание.