Алмаз раздора, До и после Шерлока Холмса - Конан Дойл Артур (2012)

Очевидно, что мистер Джозеф Смит большей частью не понял содержавшихся в этой речи язвительных намеков в свой адрес, но никогда еще убийственный сарказм не производил столь парадоксального эффекта. Вместо того чтобы оскорбиться, на что мы наивно надеялись, он громко расхохотался, в восторге хлопнув себя по колену линейкой из слоновой кости.

— Ха, ха! — загрохотал он, ерзая на высоком конторском табурете. — Отец-то что скажет, ха! Боже, подумать только! Джентльмен Джо, а? Хотя вы правы, сто раз правы и не стыдитесь в этом признаться. Когда я сюда устраивался, я сказал: «Отец, я их там научу уму — разуму». И ведь научил, верно же? Конечно, тут мы все джентльмены, клерков всегда за таких держат, но есть ведь разница, когда встречаешь истинного джентльмена из высшего общества. Пожалуйста, зовите меня Джентльмен Джо, с великим моим удовольствием, только не думайте, что все остальные здесь не такие. Хотя, может, вы и не видали, как аристократ в жокейском костюме поддает папаше стеком по ребрам и орет что есть мочи: «Ты отпетый мошенник, Смит, но дело свое знаешь!»

От одной мысли о том, каких комплиментов удостаивается подагрический и страдающий несварением родитель Смита со стороны благородного сословия, лицо Уэлстеда приобрело такое нелепое выражение, что мы все дружно расхохотались. Этим и закончилась наша первая и последняя попытка вывести провинциала Джо из себя и заставить его призадуматься. Жизнь его проходила в атмосфере постоянных подшучиваний и поддразниваний, и его прозвище настолько крепко прилепилось к нему, что заменило его настоящее имя. Однако он обладал таким добродушием и таким чудесным даром превращать колкости в комплименты, что расстроить или обескуражить его было практически невозможно. Все замечания касательно его шляпы, галстука и прочих предметов туалета встречались неизменным гоготом и серьезнейшими предложениями отправить его в «командировку», чтобы купить то же самое для всех нас.

— Нет у вас в Берчиспуле настоящего шика, — говаривал он. — Вот дома я знаю одно место, где можно сделать оторочку воротников лисьими головами. Это куда импозантнее, чем просто белый цвет, который сам по себе невыразительный и скучный.

По — моему, он думал, что мы отказывались покупать расхваливаемые им предметы роскоши лишь потому, что нуждались в деньгах. Поэтому наш Джо постоянно намекал, что «нам это будет стоить буквально гроши», при этом звеня монетами в карманах брюк.

Жизнь в городе никоим образом не пошла Джозефу на пользу. Наоборот, она еще больше испортила его, и он стал превращаться в настоящее посмешище. За первые полгода, что он почтил нашу контору своим присутствием, Джо не только не расстался с привычками, обретенными в конюшне своего родителя, но и приобрел все отрицательные черты городского сноба. Первыми тревожными симптомами этой опасной болезни явились подозрительная гладкость и блеск десятка волосков, украшавших его верхнюю губу, а также появление большого кольца с бриллиантом, имевшим стеклистый блеск и зеленоватый оттенок. Следующим его приобретением стал монокль. Наконец, он облачился в длинное пальто в крупную черную клетку, в котором он выглядел, словно носил на себе настоящую металлическую клетку — сверху торчала голова, а снизу — ноги.

— Такое носят только настоящие джентльмены, — важно заметил он. — По одежке ведь сразу видать, кто аристократ, а кто плебей.

Мы единодушно согласились с этим глубокомысленным умозаключением.