Друзья и возлюбленные - Джером К. Джером (2013)

«Только не спрашивай, — мысленно взмолился он, — только не спрашивай, можно ли тебя любить, когда ты послушна. Не спрашивай». Джина подняла упавший бокал и поставила его в раковину.

— Прости, — натянуто проговорила она, — что причинила вам столько неудобств.

— Ты не…

— Я обязательно запишусь на прием к психологу. Вот увидишь. На следующей неделе.

Затем она вышла из кухни, высоко подняв голову — так она делана еще в школе, когда над ней смеялись из-за того, что у нее нет отца.

— Знаешь, — сказал Лоренс позже, шлепнувшись на кровать рядом с женой, — Фергус ведь поступил с ней так же, как отец: бросил ее.

Хилари не слушала. Она битый час разговаривала с Джорджем, который раз за разом повторял, что не только не хочет работать в гостинице, но и вообще не знает, чем заняться. Хилари очень расстроила бездеятельность сына. К тому же она вымоталась за день.

— Да. Нет.

Лоренс прижался лицом к ее спине и вздохнул.

— По крайней мере она сказала, что пойдет к врачу.

— Ага.

— На следующей неделе.

— Ага.

— Представляешь, даже пыталась швырнуть в меня бокал вина.

Хилари отодвинулась от мужа. Пока они с Джорджем разговаривали, он пролил черный кофе на их бежевый ковер и чуть не заплакал от досады. «Я ничтожество!» — воскликнул он. И это в девятнадцать лет…

— Давай спать, — сказала Хилари. — Я очень устала.

— А я думал, ты будешь рада…

Лоренс замолчал. С какой стати ей радоваться? Что такого особенного он сделал? Всего лишь поговорил со своей давней подругой, как делают нормальные взрослые люди.

— От меня благодарностей не жди, — сказала Хилари, взбивая подушку. — Она твоя подруга.

— Наша.

Молчание.

— Наша, — громче повторил Лоренс.

Хилари разозлилась:

— Не я ее выбирала, а ты! Я только ради тебя с ней подружилась, не забывай. — Она помолчала, потом добавила: — Уж пожалуйста! — И закрыла глаза.

В понедельник утром Джина встала пораньше, надела леггинсы и джинсовую рубашку и объявила, что возвращается домой. Хилари, разбиравшая грязное белье из большой корзины, прекратила отмечать галочкой простыни и сухо ответила: «Как пожелаешь».

Джина изумленно на нее уставилась. И это Хилари! Хилари, которая долгие годы была ее верным союзником, помогала возиться с Софи и утешала после ссор с Фергусом, теперь думает лишь о наволочках и полотенцах; да и сочувствия в ней не больше, чем в колючей проволоке… Джина вспомнила спектакль, на который они с Фергусом ходили в Лондоне, комедию в «Национальном театре». Начиналась она так: муж лежит в кровати и стонет от болей в спине. Рядом стоит жена. «О, почему тебе нисколько меня не жалко?» — восклицает он. А она отвечает: «Потому что я родилась с маленьким запасом жалости, и ты его весь исчерпал». Видимо, Хилари такая же.

— Вы были очень добры ко мне, спасибо.

— Не за что. На то и друзья.

— Надеюсь, я не злоупотребила вашей добротой, — Джина пыталась повторить нарочито вежливый тон подруги.

Та на секунду замерла, потом стала вытаскивать из корзины простыни.

— От меня, наверное, толку было мало, — сказала она.

— Ничего подобного, — ответила Джина.

Положение накалялось.

— Но ведь ты записалась к психологу, так? — Голос Хилари звучал сдавленно от того, что она работала наклонясь.

— Лоренс тебе сказал?..

— Да.

Джина смотрела на Хилари, склонившуюся над корзиной с белыми простынями и зелеными полотенцами. Ей вдруг захотелось ее толкнуть, прижать лицом к грязному белью и обругать. Она убрала руки за спину.

— Я вам очень благодарна. Правда. Не знаю, что бы я без вас делала. И куда бы пошла.

Хилари встала. Фраза «Мы всегда рады тебе помочь» чуть было не сорвалась с ее губ. Вместо этого она наклонилась к Джине, коснулась ее щеки и с облегчением сказала:

— Вот и слава Богу.