Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

Да, все шло слишком хорошо, и поскольку никто в караване не замечал разницы из-за отсутствия Вуттона и путешествие от Рощи Совета протекало наилучшим образом, никто не понимал, какие беды грозят нам, пойди хоть что-то не так. Единственно, что вызывало ворчание, так это урезанные рационы, и когда на третий день мы достигли Верхней переправы, эти идиоты, опьяненные ложной уверенностью в безопасности, сочли мое решение об экономии продуктов поводом, чтобы настаивать на изменении курса. Как будто лишняя унция хлеба или мяса могла сравниться с судьбой целой экспедиции! Но это случилось: на четвертое утро ко мне пожаловала делегация «питтсбургских пиратов». Возглавлял ее нахальный юнец в коротком сюртучке и с просунутыми за вырезы жилетки большими пальцами.

– Послушайте, капитан, – говорит. – До форта Бент почти сотня миль, а это значит, еще неделя с пустым брюхом! А мы ведь знаем, что если пересечем реку и встанем на Симарронскую дорогу, то найдем большой склад, о котором толковал мистер Вуттон. До него и тридцати миль нет. Ну вот, мы с парнями за то, чтобы идти туда – это значит походить всего пару дней с затянутыми поясами, а уж потом у нас будет жратвы сколько хочешь! Да и всем известно, что это самый короткий путь на Санта-Фе. Что скажете, капитан?

– Что мы идем в Бент.

– А почему? С какой стати нам еще пять дней мучений?

– Это не мучения, – говорю. – И брюхо у вас не пустое – зато оно будет таковым, если пойдете по Симарронской дороге. Мы же договорились идти в Бент – так безопаснее, коли на то пошло.

– А кто это сказал? – восклицает этот доморощенный адвокатишко, и присные его одобрительно загудели.

К нам стал подтягиваться народ, и я понял, что с делом надо кончать безотлагательно.

– Я сказал. И вот почему: если мы сглупим и уйдем от реки, то как пить дать заблудимся. Тут вам пустыня, и если потеряешь тропу – жалкая смерть…

– А с какой стати нам терять тропу? – раздается голос, и в ярости своей я обнаруживаю, что это один из парней Грэттена, одетый с головы до пят в кожу детина по имени Скейт. – Я бывал в этих краях – тропа прямая, что твоя рука!

При этих словах питтсбургские олухи разражаются одобрительными криками и начинают наседать на меня.

– Мы идем в Бент! – рявкаю я, и они притихают. – Слушайте сюда: допустим, что тропа так хороша, как утверждает этот малый – в чем я сомневаюсь, – но знает кто-нибудь из вас, где тайный склад, про который говорил Вуттон? Нет, и вы никогда его не найдете – такие вещи не помечают указателями, не так ли? И даже если найдете: обнаружите там жалкие припасы тухлого мяса и бобов – может, вас и устроит такая пища, но не меня. Зато в Бенте есть все, что душе угодно, не хуже, чем в Сент-Луисе.

Они продолжали мрачно молчать, поэтому я пустил в ход решающий довод:

– Кроме того, у Симаррона есть больше риска наткнуться на враждебные племена. Вот почему Вуттон настаивал, что надо идти в Бент. Так что запрягайте и готовьтесь тронуться в путь.

– Эгей, не так скоро! – заявляет короткополый сюртук. – У нас есть еще что сказать, если вы не против…

Я отвернулся.

– Мистер Ньюджент-Хэр, седлайте коней, – начал я, но тут вперед выступил Скейт.

– По мне, так не пойдет! – кричит. – Вы не знаете того, что знаем мы, мистер. Вы всего лишь новичок, так все говорят…

– В чем дело, мистер Ньюджент-Хэр? – говорю. – Вы не способны держать в руках своих мерзавцев?

– Полегче, капитан, – заявляет тот, высовывая свой длинный ирландский нос. – Я же говорил, что мы тут не в армии.

– Я за то, чтобы проголосовать! – вопит Скейт, и я подмечаю, что большинство парней из охраны держат его сторону. – Неужто мы все тут меньше значим, чем какой-то великий мореход-лимонник? Ах, прошу прощения, капитан Комбер!

Негодяй осклабился и, сняв фуражку, отвесил мне шутовской поклон. Питтсбургские недотепы захохотали, толкая друг дружку.