Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

– Он ирландец, и нос у него слишком длинный. И я ему всегда ни на грош не верил.

– Не верил, потому что у него слишком длинный нос? Что ты хочешь сказать? – внезапно она расхохоталась, схватив меня за руку. – Эге, да ты, похоже, ревнуешь! Ну же, мой глупенький великан, признавайся! Ревнуешь, так ведь, а?

Она пришла в совершенный восторг от этой идеи и нежно облобызала меня.

– Как будто я могу даже думать о ком-то, кроме тебя! – в эту минуту Сьюзи, обвив руками мою шею, вся отдалась чувствам. – Ах, Бичи, я так люблю тебя! Ну же, отгони прочь все сомнения…

Закончилось все тем, что Грэттена разыскали и предложили ему должность старшины бригады вышибал, каковую он, шмыгнув своим длинным носом, благосклонно принял. Меня это удивило – сам-то я готов к любым поворотам, но он казался типом, который не станет унижать себя, прислуживая шлюхам. Причины этой покладистости обнаружились два дня спустя, когда сукин сын слинял, прихватив с собой две тысячи долларов – по счастью, лишь столько оказалось в столе офиса. Сьюзи была в отчаянии – рвала волосы и корила себя, что не послушала моих слов. Я был польщен и утешал ее, говоря, что мы в два счета выследим мерзавца. Но она вцепилась мне в руку, умоляя не делать этого.

– Это с какой такой стати? – изумляюсь я.

– Ах, не надо! Честно, я не хочу! Пускай этот вороватый подонок удирает, скатертью дорожка!

– Ну и свинья, только попадись он мне в руки!

– Нет-нет, дорогой! Плюнь на него! По ходу вещей так будет лучше: любые осложнения с законом создадут нашему дому плохую рекламу. Дороже заплатим, я же знаю! Да и один Бог знает, куда он подался! Нет, Бичи, любимый, послушай меня – забудь!

– Про две тысячи долларов? Да ни в жизнь!

– Ах, милый! Я все понимаю, но не стоит оно того! Больше потеряем в итоге! Я признаю свою вину: надо было мне послушать тебя и не доверяться этому рыжему змею! Но я такая глупая и мягкая – прошу тебя, прости его ради меня!

Сьюзи так настаивала, что в конце концов я согласился – что совершенно не расходилось с моими намерениями. Но ей-то я об этом не сообщил, и она, с трудом успокоившись, пообещала возместить эту потерю во сто крат, и глазом моргнуть не успеешь.

Наблюдая за нашими делами во вторую неделю, я готов был с легкостью этому поверить. Клиентов у нас стало больше, чем прежде, и свой энтузиазм они выражали совершенно неожиданным, для меня по крайней мере, способом, хотя Сьюзи заявила, что в Новом Орлеане эта вещь привычная и служит большим комплиментом заведению. Дело в том, что к нам стали поступать предложения богатых клиентов, выражавших желание выкупить ту или иную из девушек. Припоминаю одного неимоверного жирного латиноса с блестящими усами и унизанными перстнями толстыми пальцами; беспрестанно утирая пот с похотливой физиономии, он упрашивал Сьюзи уступить ему Марию – ту изящную мулаточку с душевными глазами, любимой повадкой которой, как помнится, было заливаться слезами по малейшему поводу.

– Она хрупкий и нежный, как юный цветок! – вздыхал этот бурдюк с салом. – Она должен стать моей – за любую цену, мне все равно! Назовите сумму, и я заплатить. Только я должен обладать ей, чтобы защищать и пестовать! Она совсем очаровать меня, этот маленький helado negro![109]

Сьюзи улыбнулась и покачала головой.

– Ничего не могу сделать, сеньор Каскара де лос Панталунас, даже для вас! Чем придется мне заниматься, если я останусь без девочек? Они не продаются…

– Но она нужен мне! Я буду заботиться о ней, как… как о самый породистый кобыла! Она будет жить в апартамент в мой асиенда, я доставать ей ароматический соли для ванна, конфета, шелковый простыня, даже маленький собачка из Чиуауа…

– Нисколько не сомневаюсь, – твердо ответствует Сьюзи, – ибо вы – настоящий джентльмен. Но существует ведь и закон, не так ли? Это не рабовладельческая территория, и стоит просочиться хоть слову, у меня будут серьезные неприятности.