Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

– Фи! Не продаст – это же свободная земля! Ты думаешь, мы не знаем и не догадываемся, что она говорит людям, которые приходят купить нас? О, нам и это известно – черная Афродита подслушала разговор с тем толстым мужчиной. Как его звали, Панталун, кажется? Это тот, который хотел купить Марию, только Мария глупая и скромная. Афродита вот нескромная, в ней есть сила, как и во мне, хоть она черная и необразованная. Я думаю, она уйдет.

«Вот тебе и верность старому милому борделю», – думаю.

– А как остальные?

Клеония пожала плечами.

– Маленькие глупые потаскушки, которые ничего не умеют? Они же пропадут, если толстая миз Сьюзи не будет кудахтать вокруг них, как старая наседка. – Она хихикнула и выгнула прелестную спинку. – Я уйду, нравится ей или нет. Уйду с тобой, потому что, если даже ты не любишь меня так, как говоришь, ты радуешь меня… а я радую тебя и буду радовать так, как ни одного мужчину прежде. Так что, сдается, мы отправимся вместе… в Мексику, да? А там, с твоего позволения, я открою такое же заведение, как у Толстушки Сьюзи. Или, если хочешь, найду богатея или даже нескольких. Когда бежим?

Поразмыслив, я пришел к выводу, что идея вовсе не дурна и не уступает путешествию с Касси по Миссисипи. Хотя Клеонии не хватало стального характера и самообладания Касси, кое в чем она могла дать последней фору. Клеония была образована, интеллигентна, сведуща в языках, способна, при желании, держаться как леди и выражала готовность отработать свой побег – тем самым решалась проблема наличности, весьма меня беспокоившая. А еще она сможет согревать меня по ночам даже лучше, чем Касси, которая, в конечном счете, была холодна, как лягушка. И когда мы сделаем ноги, милашке Сьюзи останется только смириться – Клеония свободна, как воздух. Можно не спеша добраться по долине Дель-Норте, достаточно спокойной, до Эль-Пасо, а оттуда перебраться в Мексику. Там я дам ей время заработать мне денег на дорогу до Англии. Не находя в плане изъянов, я рвался скорее привести его в действие.

Долго ли коротко ли, но мы провели за обсуждением всю сиесту, и к концу этого времени я уже не видел решительно никаких причин, препятствующих приняться за дело, не откладывая. Бабенка она оказалась смышленая и изложила все гладко: мне предстояло добыть для путешествия двух лошадей – они понадобятся к утру – и собрать необходимые вещи. Для этого требовались деньги, а у нее имелось почти сто долларов – чаевые, полученные от довольных клиентов в Орлеане и тут, в Санта-Фе, – для начала этого нам хватит за глаза. Мне предстояло перенести наши вещи в летний домик, и следующей ночью, когда веселье достигнет кульминации, мы должны встретиться у задней калитки и отправиться в путь. Сказать по правде, не имелось никаких веских причин делать это тайком, но чем меньше глаз, тем лучше. Как правило, я большой охотник провернуть нож в ране, но к Сьюзи питал слабость, к тому же не забыл, насколько круто она обошлась с Джоном Черити Спрингом. У меня не было желания попасть по причине женской мстительности в лапы вышибал-лакеев.

На следующее утро я прикупил превосходного мерина-араба для себя и мула для Клеонии, оставил их на время в конюшне на южной стороне Плазы и остальную часть дня посвятил последним приготовлениям. Ближе к вечеру чемоданы уже лежали в летнем домике, так же как винтовка и револьвер. Потом, в память о минувших днях, я подкараулил Сьюзи за туалетным столиком и задал ей жару, как когда-то в Орлеане. Когда все кончилось, она даже расплакалась, и последнее мое воспоминание о ней – это как она сидит, затянутая в корсет, переводит дух и охает от удовольствия, а рядом стоит бокал с портвейном. «Я выпью за твое здоровье в „Сайдер-Селларс“, старушка», – подумал я и закрыл дверь.