Погружение - Дж. М. Ледгард (2011)

Бездна Челленджера в Марианской впадине названа в честь корвета королевского флота «Челленджер», который участвовал в первой океанографической экспедиции 1872—75 годов. Задачей «Челленджера» был промер глубины дальних морей и траление с целью поиска новых видов. Это была утомительная и скучная работа, но в ходе экспедиции открыли десять тысяч новых видов. Иногда из сетей доставали сотню никогда не виданных прежде созданий, а потом долгие дни не встречалось ничего, кроме самых обычных рыб и китовых костей да металлических осколков. Теперь мы знаем, что ил, каждый раз заполнявший сеть, не содержал в себе ничего необычного, но тогда ученые верили, что это что-то невероятное. По крайней мере не китовьи сопли. Это было все, что осталось от миллионов изящных асцидий, сальпы и медуз, чьи прозрачные тела расплылись на воздухе. А ведь они были куда интереснее уже найденных животных.

Стремиться внутрь тяжело, спускаться еще тяжелее. Мы перестаем понимать, кто мы и откуда пришли. Именно поэтому нашим океанографическим программам далеко до космических, хотя мы просто-таки залиты соленой водой.

* * *

Слежка за семьей высокопоставленного командира Аль-Каиды привела его из Африки на Мадагаскар. Мать террориста жила в небольшом селении на склонах вулкана, высившегося над столицей острова. Дорога из города была очень крутой. Воздух становился разреженным, шел град. Над хижинами поднимался серовато-синий горный массив. По склонам сбегали дымящиеся ручейки лавы, светившиеся в ночи.

Террорист занимал одно из первых мест в списке разыскиваемых ФБР. За его голову сулили пять миллионов долларов. Он был неуловим. Когда «Нью-Йорк таймс» сообщала, что он мертв, он перемещался между Сомали и Кенией пешком, на ослике, на грузовике или на лодке. По данным ФБР, он делал бомбы, был экспертом по ведению городской войны, хакером, кузнецом и мастером маскировки, знающим множество языков. Там не понимали, что в Кении нетрудно купить новые документы и что на побережье разговаривают на многих языках. По его информации, террорист был очень напуган. Как неопытный охотник, который ранил зверя и не знает, что делать дальше. Он знал, что искать охотника следует в Сомали, там, где телевизор целыми днями рассказывает о нем новые неожиданные подробности.

В селении, где жила его мать, играла музыка и росли деревья, как будто вышедшие из «Парка юрского периода». На железные крыши падал вулканический пепел, а вокруг текла лава. Тут жили креолы, которые вели свой род от беглых рабов и пиратов, высадившихся на остров. Она держала лавочку в нескольких шагах от улицы. В таких весь мир ежедневно покупает молоко, помидоры и прочие мелочи. Она сидела на табуретке и смотрела на прохожих. На ней было синее платье и серьги-полумесяцы; лицо она не закрывала. Сидела она так, как будто собиралась ощипать гуся, – руки на коленях, ноги широко расставлены. Он поднялся по ступенькам и попросил напиться. Она сразу поняла, зачем он пришел. Вытащила из ведра с ледяной водой бутылку колы и открыла.

– Я ничего тебе не дам, – она отводила взгляд, – мы заплатили за его образование и не получили ни су обратно. Он даже не приехал на похороны отца.

Она нервничала от того, что ее нашли. Он не мог припомнить ее голоса, помнил только, что она показалась ему сказочной героиней, живущей в хижине в лесу, а не лавочницей у подножия тропического вулкана.