Небеса нашей нежности - Анна Велозо (2012)

Когда старший сын Карвальо попытался поступить в ту же католическую школу, где учился Педро, Виктория дала крупную взятку, чтобы мальчику отказали в приеме. В отместку Мадлен Карвальо распустила в высшем обществе слухи о том, как низко пала сеньора Кастро да Сильва. Конечно, эти слухи не имели под собой никаких оснований. После этого Виктория намекнула дамам, что Роберто Карвальо завел себе четырнадцатилетнюю любовницу, притом чернокожую, да и кто сможет упрекнуть его в этом? Внешность его супруги отпугнет даже самого неприхотливого мужчину.

У Роберто Карвальо действительно была любовница, довольно молодая мулаточка. Он не впервые изменял жене. В ответ на эти слухи он нанес удар по компании Виктории: Роберто был дальним родственником начальника землемерного управления и потому мог постоянно срывать выгодные для Виктории сделки с недвижимостью и землей.

– Я вот не понимаю, зачем вам воевать друг с другом, – говорил Леон.

Они с женой сидели в гостиной, обсуждая очередное «злодеяние» Карвальо.

– Все началось с того, что он увел у тебя из-под носа отличный земельный надел. Ну и что? Разве не ты сама говорила, что конкуренция полезна для дела?

– Леон, прошу тебя! Эта мразь мне не конкурент. Он жалкий мелкий воришка. Лживая тварь, как и его страхолюдина-жена и мерзкие дети.

– Все равно не понимаю.

– Конечно, не понимаешь. В вопросах бизнеса ты никогда не был особенно… изощренным.

– Слово «изощренный» вряд ли подходит для описания твоего крестового похода против Карвальо. А вершиной твоей «изощренности», полагаю, стала твоя выходка на приеме у губернатора.

– Ты ведь и сам смеялся.

– Это черный юмор, Вита. Нельзя разыгрывать людей так, словно тебе тринадцать лет.

– Как видишь, можно. Но, согласись, это было божественно! Как эти твари не могли найти себе места! Какие у них тогда были лица! – Виктория громко рассмеялась.

Воспоминания об этом дне до сих пор ее радовали. Она украдкой забрала со столика карточки с именами Роберто и Мадлен Карвальо и подменила их другими, с вымышленными именами. В конце концов недоразумение прояснилось, но на это потребовалось какое-то время. А Виктория за всем наблюдала. Она смеялась до слез.

– Ладно, раз уж мы заговорили о карточках. Нужно срочно обсудить список гостей на свадьбу.

– А что тут обсуждать? – удивилась Виктория. – И так все ясно.

– Ты забыла, что речь идет о свадьбе нашей дочери, а не о собрании твоих партнеров по бизнесу.

– Леон, правда… К старости ты стал сентиментален.

– А ты стала холодна и бессердечна.

– С каких это пор свадьба связана с делами сердечными?

– Ах, meu amor…[xvii]

– Так, вот только не надо говорить со мной о любви. Ана Каролина не любит Энрике. Она просто хочет поскорее выйти замуж, чтобы стать взрослой. И я ее не виню. Других возможностей для женщины стать самостоятельной нет. И я должна сказать, что в этом отношении она сделала прекрасный выбор. Энрике – сущая овечка. Он для нее на все готов. И позволит ей поступать, как ей угодно.

– Твое отрицание романтики до сих пор меня шокирует.

– А меня поражает твоя сентиментальность. Мы с тобой, знаешь ли, уже не в том возрасте. – Виктория с упреком посмотрела на супруга, с которым прожила почти сорок лет.

Она видела его седину, морщины, согбенные плечи, но никогда не воспринимала его как старика. Словно маска легла на родные черты. И Виктория всегда будет видеть его истинный лик, сокрытый этой маской. Видеть мужчину, которым он когда-то был, гордого бунтаря с горящими глазами.

То же чувствовал и Леон. Да, его Вита поседела, у нее появились жесткие складки у рта, но она навсегда останется его Sinhazinha [xviii], красивой и своевольной дочерью рабовладельца.

– Мне нельзя быть сентиментальным, в то время как ты в твоем возрасте позволяешь себе детские розыгрыши?

– Это другое.

– Ну конечно. – Леон насмешливо улыбнулся.