Небеса нашей нежности - Анна Велозо (2012)

После того, как в 1922 году два португальских пилота, Гагу Коутинью и Сакадура Кабрал, совершили первый воздушный перелет через Южную Атлантику, авиация в Бразилии начала быстро развиваться. Путешествие из Лиссабона в Рио-де-Жанейро на гидросамолете длилось семьдесят девять дней, поскольку пилотам пришлось столкнуться с ужасными климатическими условиями и повреждением мотора. Но само время полета составило всего семьдесят два часа – и пилоты преодолели восемь тысяч четыреста километров! Это была сенсация. Кроме того, в этом перелете впервые использовалась только астронавигация. После прибытия в Рио-де-Жанейро обоих авиаторов встречали как героев. Теперь же честолюбивым пилотам и инженерам был брошен новый вызов: кому первому удастся пересечь Южную Атлантику без промежуточных посадок? Антонио знал, что и в Европе, и в Бразилии множество команд работают над созданием такого самолета. Но главным в этом проекте оставались пилоты. Такой авиатор должен быть бесстрашным и решительным, поскольку многие уже погибли, пытаясь преодолеть этот путь. Кроме того, он должен быть опытным и технически подкованным, обладать хорошими связями и влиятельными союзниками.

Юный Жоао Рибейро де Баррос из Сан-Паулу, с точки зрения Антонио, был самым перспективным кандидатом. Возможно, именно он пожнет плоды славы за этот исторический перелет. Жоао был человеком отважным, даже бесстрашным. Талантливый пилот из богатой семьи плантаторов, безоговорочно его поддерживавшей. В особенности же радовала Антонио его национальность. Пусть первый такой перелет совершит бразилец!

Поэтому Антонио прилагал все усилия, чтобы помочь своему другу Жоао. Он переписывался с авиаинженерами во Франции и Италии, давал взятки чиновникам, популяризировал в прессе идею о том, что этот проект прославит Бразилию, и даже связался с Альберто Сантос-Дюмоном, «отцом авиации», прося, чтобы тот поддержал Барроса. Антонио так увлекся этим предприятием, что забыл обо всем остальном. Именно к этому-то он и стремился: нужно было позабыть Каро. Какое-то время он даже подумывал о том, чтобы самому совершить этот первый, столь престижный перелет. Ему хватило бы и отваги, и денег, и мастерства. Он был прекрасным авиатором и мог заявить об этом без лишней скромности. Не хватало только пылкого желания установить этот рекорд. Антонио вполне мог представить себе времяпрепровождение получше, чем сидеть целый день в дребезжащей коробке, не двигаясь с места и писая в бутылку. Нет, он не пойдет на такое унижение только для того, чтобы прославиться. Он предпочтет стать кукловодом, дергая за нужные ниточки.

Так Антонио остался в Рио. В одном городе с Каро.

Это ввергало его в отчаяние. Он не мог ухаживать за ней, не мог подружиться с ней, не мог оставить ее в покое. Она была невестой его друга, бога ради! Ну почему он не выбрал себе другую девушку? Были ведь другие, не менее умные или красивые. Что есть у нее такого, чего нет у остальных? Кроме ее жениха, конечно, с которым Антонио связывала давняя дружба. Он ненавидел себя за то, что влюбился в невесту Энрике. Это было недопустимо с точки зрения морали. Отвратительно. Он сам был отвратителен!

С другой стороны, надежда еще оставалась, ведь брак еще не был заключен. И, если подумать, Энрике будет даже лучше, если он расстанется с Каро. Они просто не подходят друг другу. Стоп! Нужно гнать такие мысли. Нельзя говорить себе, что какие-то попытки ухаживания за Каро можно оправдать. Нет тут оправданий! Нет, нет, и еще раз нет. Антонио позаботится о том, чтобы они с Каро больше никогда не виделись. И рано или поздно он ее позабудет.

С удвоенным рвением Антонио принялся за работу. Он просматривал техническую документацию: листы бумаги завалили весь стол и даже переползли на пол его кабинета. По крайней мере, в случае с Жоао Рибейро де Барросом у Антонио был шанс победить.