Дом духов - Кристофер Дж. Мур (2008)

Он терпеть не мог такой мелкий расизм. Все ждали его ответа. Учитывая жалкое состояние такого пьяницы, как Чудак Рон, ситуация была патовая. Рон был сгоревшим почти дотла угольком в костре, который прежде был мужчиной. Винсент мог повернуться и уйти или наказать Чудака Рона. Но обычно он пятился, отступая к двери. Горький Джон подзадоривал его замечанием насчет «трусливых жидов, у которых никогда не хватает смелости постоять за себя». Тогда Кальвино переставал пятиться и делал то, чего хотел избежать. То, что большинство людей переложили бы на кого-нибудь другого. Его кулак погружался в жирный, уродливый, дряблый живот, и он быстро отскакивал в сторону, уворачиваясь от фонтана едкой пивной блевотины, выплеснувшейся на пол.

Первый закон Кальвино для драк в баре гласил: в 99 процентах случаев человек, начавший драку, наименее способен нанести сильный удар. Слишком долго он жил расслабленно, с согнутыми локтями, месяцами просиживал штаны, планируя маршрут следующего круга по бесплатным ленчам. Часто такой парень все еще считал, что он в прежней боевой форме. Он смотрел в зеркало и спьяну видел девятнадцатилетнего солдата после учебного лагеря, который может бросить вызов кому угодно. Зеркало лгало. Один меткий удар кулаком в живот сминал его, как свежее сдобное тесто, и он тяжело падал на пол. Ини бегали вокруг него с мокрыми салфетками. Кальвино был рад, что на этот раз он нашел в себе высшее мужество продолжить путь из бара на улицу.

Идя по заднему ободу подковы Вашингтон-сквер, он миновал ряд узких баров, похожих на дыры в стене, с окнами из дымчатого стекла. Было около половины пятого вечера. Время дырки от бублика, которое вызывало ощущение свободного падения в пустоту на Вашингтон-сквер. Неподвижная, спокойная тишина, прерываемая проезжающими тук-туками или мотоциклами. Проститутки сидели на табуретах, навалившись грудью на стойки баров, и спали. У Бена Хоудли была женщина в «Принце Йоркском». Насколько хорошо Бен ее знал? Снимал ли он ее, когда она была в «Африканской Королеве»? Кальвино рылся в памяти, стараясь вспомнить, снимал ли он девушку по имени Тик в «Африканской Королеве»? И не мог вспомнить из-за жары. Он сомневался, что вспомнит, как сидел внутри с включенным на полную мощность кондиционером и смотрел на дефилирующую обнаженную Тик. Он теперь полностью соответствовал определению экспата-старожила Бангкока.

У Кальвино был еще один закон насчет баров: измерь силу мужского удовольствия, и сможешь вычислить круг его боли. Внутри этого круга боли он, возможно, поймет, почему этот мужчина умер так, как он умер. Винсент пошел в бар «Принц Йоркский» и сел у стойки. Рядом с туалетом висели фотографии английских королевских особ в рамках. Он заказал «Меконг» с содовой.

Тайка лет сорока, со стянутыми в лошадиный хвост длинными черными волосами, с сильно накрашенными губами и подведенными глазами, смешивала напитки, не улыбаясь и не разговаривая. Она недолила ему «Меконга». Было еще слишком рано притворяться гостеприимной хозяйкой, но никогда не рано обмануть клиента.

– Я ищу Тик, – сказал Кальвино.

– Все кого-то ищут, – ответила она вызывающим тоном.

У нее было чувство юмора и поведение, характерные для Вашингтон-сквер. Она могла бы быть родом из Нью-Йорка.

– Так она работает или нет? – спросил Кальвино, гремя кубиками льда в стакане.

– Работает. – Тайка вытерла руки полотенцем у стойки, наблюдая за лицом Кальвино в зеркало за ней.

Он взглянул на часы в баре. Было тридцать семь минут пятого.

– Ее сняли на время?

Барменша кивнула.

– Она ушла час назад.

– Я подожду, – сказал Кальвино.