Дом духов - Кристофер Дж. Мур (2008)

Тонкой рукой она смахнула капли пота со лба. Ножницы нервно щелкали в воздухе, как челюсти. Девушка заморгала и медленно покачала головой, возвращая ножницы на то место, где остановилась. Два грубых окна выходили на перекресток. Маленький настольный вентилятор с пластиковыми лопастями жужжал в углу. Девочки-подростки работали в «потогонной мастерской» – шили одежду. Одна резала ткань, другие сидели за ножными швейными машинками, еще несколько стояли и гладили. Работа прекратилась; девочки перешептывались, украдкой поглядывая на Кальвино. Потом девушка за швейной машинкой заговорила с Хумом. Она видела Кико минут тридцать назад. Кальвино не понял большую часть их разговора на лаосском языке.

– Она вернулась в Фонд? – спросил он.

Хум выглядел смущенным.

– Нет, она здесь, недалеко. Мы сейчас пойдем.

«Недалеко» оказалось гораздо дальше, чем полагал Винсент.

Каждый четвертый дом представлял собой продуктовую лавочку или прилавок с едой. Полки были подвешены к окнам снаружи. В плошках были выставлены сырая свинина, куриные потроха, крутые яйца, длинная плоская белая лапша и зеленые овощи. Мухи кружились над едой, садились на мясо. Ветерок со стороны порта выдувал белые перья дыма из крошечных барбекю; струйки пепла кружились у них под ногами и оставляли на языке Кальвино привкус кислоты и горечи.

Хум остановился перед двухэтажным домом, с ободранной, торчащей, как зуб, арки которого свисал ржавый гофрированный лист металла. Винсент увидел ее в окно. Кико сидела на коленях, утешая рыдающую старую женщину. Внутри было много стариков, спасающихся от послеполуденной жары. Они тоже плакали, рыдали и выли, словно удрученные жарой и нищетой. Кальвино почувствовал себя чужаком, который вторгся и стал свидетелем какого-то личного горя, не предназначенного для посторонних свидетелей. Хум, сделавший свое дело, повернулся и исчез, не сказав ни слова. Он доставил Кальвино, как обещал, из чувства долга перед Кико и уважения к Винсенту, человеку, который вернул Вичая, когда тот сбежал. Но он не был готов оставаться здесь и наблюдать результат вторжения Кальвино. Хум жил в этой общине. Это был его народ.

* * *

Винсент подошел ближе и заполнил своим телом дверной проем. Возвышаясь, как гигант, над сгорбленными, коленопреклоненными людьми, он встретился взглядом со стариком с густым узором синих татуировок на голой грудной клетке и на руках. Кальвино смотрел на тайный язык татуировок, которые были обычными в Исане; половина мужчин в Клонг Той имели татуировку теми же синими чернилами – древние кхмерские письмена и символы, амулеты на коже для отпугивания демонов и духов. Сам старик, наверное, не понимал слов, вытатуированных у него на теле. Они были предназначены для духов. Старик отвел глаза, погрузил пальцы в большую корзинку с липким рисом, слепил из него шарик и сунул его в рот. Несколько других людей из числа сидящих на корточках на полу потянулись к корзинке с липким рисом. Другие жевали орех бетеля. Один из них водянистыми глазами посмотрел на Кальвино и улыбнулся.