Темное море - Джеймс Камбиас (2014)

Впрочем, Широкохвост опасается, не обманывает ли он сам себя. Быть может, его каменщики – лишь способные к дрессировке животные, а их постукивания – слепая имитация его движений? Может, эти истории созданы его воображением, которое пытается отыскать закономерность в случайном шуме?

Он помнит, как читает о подобных случаях. Такова знаменитая попытка Тупоголова 40-го с Горячего Источника расшифровать старинные надписи, выдолбленные на камне: чтобы получить нужный смысл, он считает частью надписи и трещины в камне, и побеги затянувшей ее растительности. Теперь Тупоголова помнят за выдающуюся глупость, а не за его прежние достижения.

Широкохвост колеблется, думая, не бросить ли все и не найти ли предлог, чтобы отменить путешествие и спасти свою репутацию? Но потом останавливается. Он уверен: существа обладают разумом, а если он неправ, кто лучше, чем Научное общество Горькой Воды, сможет проверить правильность его выводов?

– Я знаю, как неправдоподобно звучат мои заявления, – говорит он собравшимся. – Поэтому прошу вас быть как можно более строгими при проверке моих находок и подвергать сомнению все свидетельства, которые я привожу. Я предпочту получить доказательства собственной неправоты, чем упорствовать в заблуждении.

Слышится ропот одобрения. Широкохвост решает: пусть лучше его считают честным глупцом, чем обманщиком или сумасшедшим.

Глава десятая

Роб ворочался в койке, пытаясь поспать, когда компьютер отчаянно запищал, подавая сигнал тревоги. Гидрофон засек большую группу движущихся источников звука, приближавшихся к станции.

– Алисия?

– Я внизу, – послышался ее голос от рабочего стола. Пытается каждую свободную минуту занять работой, хотя уже и так почти превратилась в скелет. – Я тоже их вижу. На шоленов непохоже. Как думаешь, это наш ильматарский друг?

– Надеюсь. И, похоже, он привел с собой десяток приятелей. Могут возникнуть проблемы. Я оденусь и…

– И что? Я буду сидеть тут и слушать вас через дрона? Не глупи!

Они оба надели гидрокостюмы. От склизкого липкого прикосновения неопреновой шкуры Роб содрогнулся. Сколько времени прошло с тех пор, как эти резинки нормально чистили или хотя бы высушивали полностью? На коже они ощущались как использованный презерватив.

Вынырнув из-под модуля, Роб с Алисией обнаружили одиннадцать ильматариан, которые успели разбрестись по их лагерю, тыкались в шумопоглощающее покрытие «ракушки», пробовали на вкус воду из портативного генератора, ощупывали расставленные Алисией сети и, пощелкивая, поскрипывая и потрескивая, переговаривались между собой.

Один из вновь прибывших приблизился к ним. Ильматарианин был похож на того, с кем им доводилось общаться прежде, но уверенности у Роба не было. Он стоял неподвижно, пока абориген не подошел вплотную и не выстучал число «тридцать восемь». Это был идентификатор их приятеля. Роб просмотрел составленный Дики краткий лексикон и стукнул один раз. «Ильматарианин», – по крайней мере, он надеялся, что сказал именно это.

Пришелец повернулся и что-то сказал своим спутникам. Двое из них, оживленно переговариваясь, подались вперед и принялись ощупывать усиками и ножками скафандры Роба и Алисии. Они еще немного посовещались, затем первый снова обратился к Робу:

«49-91-16», – что должно было означать: «ильматарианин – касание вытянутыми клешнями – [человек?]».

– По-моему, он спрашивает, можно ли нас потрогать, – сказала Алисия.

– Поздновато просить разрешения. Ты не возражаешь, если тебя облапают усиками?

– Если это не заставит тебя ревновать.

– Тогда скажем «да», – Роб стукнул отверткой по одному из висящих у него на поясе инструментов. В следующее мгновение все ильматариане рванули вперед. Роб в панике отступил, опасаясь, не дал ли согласия на то, чтобы их расчленили или чего похуже.